это ещё Андрей догадался мне про отца рассказать, а то ведь, если не поступил, не найдёшь его.»
Хотя, в спортивном мире разыскать кого-то можно было даже на соревнованиях, на чемпионате той же Москвы или кубке столицы, Николина знала, что результаты Попинко явно не дотягивают до соревнований такого уровня, он мог бы выступать разве что только на клубных стартах. А вот за какой клуб выступает Андрей, Лена не спросила. Когда вчера она увидела Попинко, сгибающегося под тяжестью уже знакомой всем спортивной сумки и с корзинищей в руках, несмотря на плохое самочувствие, Николина всё-таки бросилась на парня, рискуя сломать ему шею. По ответному радостному огоньку в глазах юноши, она поняла, что Андрей тоже думал о ней во время каникул.
Мысли о сапогах, Попинко, потом о колхозе промелькнули молнией и Николина улыбнулась. Сидящая напротив тётя Катя улыбки не поняла и нахмурилась. Лена тут же сосредоточилась и повторила автоматом последний вопрос:
– Так зачем Любе и Марине к Бережному?
– Зачем, зачем? В колхоз, кобылы, собрались. И чего они там не видели? – тётя Катя, менее добрая, чем накануне из-за болей в ногах из-за смены погоды, то и дело поглаживала голени, кряхтела, – Зраза, так крутит вены, так крутит, – мочи нет. – Со студенткой повариха говорила тихо и беззлобно, то и дело оглядываясь на стойку раздачи. Николина слушал и тоже оглядывалась, но на дверь.
– Так разве в колхоз едут что-то посмотреть, Екатерина Егоровна? Ваши девушки в коллектив хотят. Им там здорово будет. – предположила Николина, снова улыбаясь. Тётя Катя теперь посветлела лицом, но опять посетовала:
– Так-то оно, так… Да вот мне тут одной оставаться несподручно. Хоть бы и меня тогда уж забрали. – Женщина говорила о колхозе, как о призыве в армию: обречённо и на выдохе. Лена хотела рассмеяться на такое настроение: куда ей с её-то варикозными ногами, но тут в двери появился Малыгин. За ним – Андронов. Николина обрадовалась пунктуальности ребят и тут же почувствовала, как ей хочется ячневой каши, предложенной минутой ранее. И кофе с молоком. И даже булки.
«Да, чувствую я приеду из этого колхоза как ром-баба», – подумала спортсменка, поедая завтрак целиком и с наслаждением. В ответ на улыбку Лены оба парня тоже сияли и уплетали кашу, зачерпывая ложками глубоко, до дна тарелок.
– Спал, как никогда, – заявил Малыгин, – Может мне всё-таки в общагу попроситься? – предположил он, снова представив себе другую Лену – маленькую хозяйку дачи, на которой они с Поповичем собирались жить. Красноволосая молодуха с ребёнком казалась в это утро особенно вульгарной и противной. Особенно на фоне румяной Николиной, глаза которой так блестели радостным огнём ожидания, что скрыть его при появлении ребят не удалось.
– Давай! – кивнул Игнат неопределённо. На самом деле он очень хотел, чтобы Витя уже уехал в Москву, а он остался