летел домой с золотым медальоном, который отыскал среди развалившихся соломенных циновок в павильоне мэра Нихаоя, когда заметил, как что-то сверкнуло сквозь стропила сарая. Нуждаясь в отдыхе, поскольку медальон оказался очень тяжелым, он остановился, чтобы вытащить новую вещицу, когда…
– Но у тебя уже был медальон, – прервала его Миуко.
– И что?
– Зачем тебе что-то еще, если ты даже не мог унести то, что у тебя имелось?
– Потому что оно блестело, – ответил он с уверенностью заботливого взрослого, пытающегося растолковать ребенку сложные мысли.
Естественно, логика духа была совершенно непонятна для Миуко.
Как бы то ни было, Гейки продолжил свой рассказ. Он только что решил остановиться, чтобы высвободить какую-то вещицу, когда на него набросились три молодых лисьих духа, что изловили его за крыло и швыряли, вцепившись зубами, во все стороны, пока тот не вырвался. Когда он убегал, они погнались за ним по дороге и, кувыркнувшись через себя в воздухе, приняли облик человека.
– И тут появилась ты, о грозная обладательница зонтиков, – подмигнув, закончил Гейки.
После того как Миуко прогнала лисьих духов, он, прихрамывая, стал возвращаться к своей стае, но прежде чем успел добраться до гнезда в Коцкисиу-мару, услышал ее крик. И пусть он никогда не отличался умением драться, но он, по его собственным словам, был «мастером иллюзии», потому и создал наскоро мираж, чтобы отпугнуть их, а теперь… ну… он здесь.
Миуко покосилась на него сквозь сизый дым, пытаясь решить, правду ли он говорит или нет. С одной стороны, у Гейки было доброе выражение лица. С другой – оно казалось именно таким, какое использовал бы плут, чтобы обезоружить ее.
Однако существовал простой способ выяснить правду.
– Если ты птица с дороги, – начала Миуко, – покажись мне.
Гейки проговорил с набитым ртом:
– Не могу.
– Почему? – Миуко нахмурилась, отчасти из-за его нежелания, а отчасти при виде почти пережеванных орехов, которые заприметила у него на языке.
– Я не могу сделать это, пока ты смотришь.
– То есть ты нервничаешь?
– Я имею в виду, что не могу! Духи способны менять облик, только когда никто не наблюдает! Разве ты не знала? Перевоплощения, иллюзии, все это срабатывает только тогда, когда других глаз нет поблизости. И к тому же, – добавил он чопорно, – я не хочу.
На мгновение Миуко уставилась на него, разинув рот. Дети-лисы, проклятые поцелуи, изгнавший дочь из трактира отец, постоялый двор, сгоревший дотла, мужчины в демонских личинах, демон в шкуре принца, а теперь еще и парнишка, провозглашавший себя птицей, – этого было слишком много. Даже чересчур.
Миуко расхохоталась.
Встревоженный Гейки отпрыгнул от костра.
– Эй! Что случилось?
Он помахал перед ней здоровой рукой, как будто она грохнулась в обморок, чего, конечно, не случилось.
– Ты так радуешься или обезумела? Счастливо-безумная? Прекрати!
Миуко вытерла глаза разорванным рукавом.
– Что мне делать, Гейки?
– С чем?
История