близость. Платон понимал, что своей легкомысленностью рискует запудрить голову девушкам, но иначе не мог, поскольку легкий флирт отвлекал мысли, которые и без того бродили в голове как тумане. Больше всего он боялся того момента, когда туман сойдет, и под ним окажется реальность такой чудовищной силы, что сведет его с ума.
Когда наконец все вопросы по контракту были решены и согласованны, Платон позвонил Меленкову.
– Анатолий Петрович?
– Да, мой мальчик, – его голос, весьма подавленный и уставший, показался Платону совсем чужим.
– Хотел посоветоваться с вами по поводу нового госконтракта по «Новому Свету». Вы, наверное, слышали?
– Двести пятьдесят с чем-то миллионов?
– Совершенно верно, – не удивился Платон осведомленности Меленкова, который, казалось, знал все и все контролировал.
– Все нормально, можешь пропустить. Эта змея еще у тебя?
– Мельников? – вновь не удивился Платон проницательности Голиафа. – Да, ждет в моем кабинете.
– Отдай ему бумагу и пусть ползет в свое логово. Еще что-нибудь?
– Нет, пока все.
– Ну давай, будь здоров, – и он отключил трубку.
Минут через десять Платон вручал заместителю министра подписанный контракт, отчего увидел на лице чиновника такое облегчение, словно того только что избавили от смертной казни.
– Я вам безмерно благодарен за помощь, Платон Сергеевич, – расплывался тот в меняющихся ядовитых улыбках, пока договор вновь не исчез в недрах крокодилового дипломата.
– Вы ничего не забыли? – спросил Платон, когда гость уже собрался уползать.
Мельников почему-то сразу подумал про деньги, и на его лице отобразился полускрытый ужас. «Сколько ж ему дать, чтобы не обидеть?».
– Наш экземпляр контракта, – вывел из затруднительной ситуации чиновника Платон.
– Ах, я, старый, старый стал, – чуть ли не запрыгал Мельников, вновь обращаясь к своему дипломату. – Простите великодушно, волнуюсь. Вот, будьте добры, это вам.
Платон быстро пробежался по второму экземпляру, удостоверяясь, что он идентичен первому, потом встал, чтобы проводить Мельникова. Уже в дверях чиновник вдруг остановился.
– Платон Сергеевич, извините еще раз. Ведь это не единственный вопрос, в котором я хотел попросить вашего совета.
«Совета?» – ухмыльнулся про себя Платон, и отчего-то даже повеселел.
– Да. Мы можем еще присесть ненадолго?
«Да уж, судя по выражению твоего лица, тебе давно уже не мешает присесть ненадолго».
– Да-да, конечно, говорите.
– Как вы знаете, завезенные деревья, которыми собирались озеленить первую очередь постройки «Нового Света» оказались с отравленными корнями, поэтому почва не приняла их.
– Ничего об этом не слышал, – признался Платон.
– Хорошо, но это имело место быть, можете уточнить у Красовского.
– Я