Неужели ты и правда думаешь, что после того, что ты задумала, мне удастся остаться в живых? – Платона вдруг обожгла неизбежная реальность, словно раньше он об этом и не думал.
– Я обещаю тебе, что сделаю все для того, чтобы этого избежать. Но если ты ищешь причину умыть руки пока не поздно, не думай, что буду умолять тебя остаться.
– Нет, это не правда, – грустно ответил он, задетый за живое, – я не смог бы отойти от всего этого, даже если бы страстно хотел.
– Хорошо, – ответила Настя, и в ее голосе чувствовалось облегчение, – я рада, что у меня такой помощник и повторюсь, что приложу все усилия для того, чтобы уберечь тебя.
Отбрось дурные мысли, настройся на дело, и все будет хорошо. С нами Бог, а это, поверь, серьезная поддержка. Теперь домой?
Платон кивнул, и они покинули территорию Сити.
– Что будем делать? Есть предложения? – спросил он по дороге.
– Пока только ждать. Мне очень нужно поговорить с сыном завтра, от этого многое будет зависеть.
– Да? Что же, например?
– Мне необходима информация по последнему теракту, и он может ее достать.
– Не буду спрашивать, каким образом, но, надеюсь, он это сделает. Правда, я пока очень слабо понимаю, как мы сможем остановить это безумие, даже если будем точно знать день и час. Позвоним в милицию?
– Не говори чепухи, Платон. Мы должны предотвратить его, а не показать видимость. Неужели ты до сих пор не осознал, кто перед нами стоит? Но если тебя интересуют детали, то потерпи – в этом мне также должен помочь мой сын.
– Хорошо, итак – вся надежда теперь только на него. А что ты имела в виду, когда говорила, мол, как хорошо, что Соколова не будет с Меленковым рядом в эти выходные? – сам сказал, и сам почувствовал, как холодеет кровь.
– Думаю, ты и сам смог понять ход моих мыслей, но, боюсь, еще слишком рано.
– Рано для чего? Для того, чтобы убить великого Голиафа? Если эта теперь главная задача, которая не дает мне спать и есть, да и вообще жить, то долго мы ее будем откладывать еще?
– Не торопись, спешка здесь недопустима. Ты так говоришь, что убить Меленкова как комара прихлопнуть, проще простого? Неужели ты действительно так думаешь? Разумеется, ты смог бы спокойно пройти к нему в кабинет и простелить ему голову, потеряв и свою. Но разве ты смог бы это сделать?
Платон даже оцепенел от такой перспективы, и признался себе, что на такое он никогда бы не пошел, и совсем не из-за страха за собственную жизнь.
– Я не смог бы этого сделать.
– Я так и думала, и, в общем-то, не собиралась давить тебя в этом направлении, ведь, повторюсь, в моем сценарии ты останешься жив.
– Хотелось бы верить, – искренне признался Платон.
– Вот и хорошо, но не стоит торопиться, хотя времени у нас и маловато. Запомни, Меленков – моя цель.
– Да? И что ты хочешь сделать с ним? Задавить?
– Не совсем, но ты понял ход моих мыслей.
– Ты