Своих детей у меня никогда не будет…
– Не зарекайся, – посоветовала я. – Дело это нехитрое.
– Марина не может иметь детей.
– Во-первых, наука шагает вперед семимильными шагами. А во-вторых, допустим, что ты неосторожно сходил на сторону. И через девять месяцев – привет, бэби!
– Не признаю, делов-то, – пожал плечами Володя.
– А генетическая экспертиза, голубь мой? – ехидно спросила я. – Тут-то тебя, раба божьего, и прищучат: алименты будешь платить, как зайчик, и младенчика признать своим придется официально.
– Да ну тебя нафиг, Светка, – разозлился Володя, – что ты взялась ерунду молоть? Когда это я налево ходил?
– Спроси лучше, когда не ходил, – пробормотала я себе под нос, – мне легче ответить будет.
– Иногда я тебя почти люблю, – начал отходить Володя, – только ты умеешь говорить гадости так, что становится смешно. Редкий дар для женщины. Нужно мне было на тебе жениться, на самом деле…
Лучше бы ему было этого не говорить. Конечно, дела давно минувших дней, Маринка – моя ближайшая подруга, и все такое. Но старая-то любовь не ржавеет. И при всей очевидной абсурдности этого высказывания, мое глупое сердце затрепетало и сделало какой-то немыслимый кульбит.
Дурак проклятый, он десять раз мог на мне жениться, от Ивана я бы к нему босиком побежала. Нет, сначала Лариса, потом – Марина. Почему первая, объяснила сама Маринка. Но почему он почти сразу после этого женился на ней? А, какая разница! Умом-то я прекрасно понимала, что семейная пара из нас с Володей вряд ли выйдет, чудо уже, что друзьями умудрились остаться.
В общем, хорошо, что на балконе было темно: выражение моего лица выдало бы меня с головою. К счастью, Володя пока еще не умел читать мысли, да и переживания других людей его, в общем-то, мало интересовали.
– Значит, здоровье… – задумчиво произнес он. – Ну, это я урегулирую. И это все?
– Денег слишком много зарабатываешь, – усмехнулась я. – И, по-моему, неправильно себя ведешь: вместо того, чтобы делать заначку, как все нормальные мужчины, просто красиво живешь.
– Это она тебе сказала?
– Это она тебе несколько раз намекала, при мне, между прочим. Думаю, что без меня вы говорите откровеннее. Поступал бы, как Иван: минимальная сумма жене на хозяйство, а остальное ее не касается. А красиво жить можно вне семьи.
Помимо моей воли, горечь в голосе все-таки прозвучала. Мне до сих пор было странно и больно вспоминать о том, что я понятия не имела, сколько на самом деле зарабатывал мой первый муж, и до сих пор было живо в памяти ощущение свинцовой тяжести в руках и в спине после многочасовой вечерней подработки на машинке. А как только мы развелись – у Ивана появилась «Тойота», правда, подержанная, но все-таки иномарка. И как это понимать? Правда я, дура, даже от алиментов отказалась в припадке какой-то сатанинской гордости, но не эти же сэкономленные на Алешке гроши позволили Ивану так быстро обзавестись железным конем?
– Ладно,