казалось простым и ясным. А потом?
И тут я вспомнила, что у меня есть приятельница, с которой мы, правда, общаемся в основном по телефону, но довольно часто. Зовут ее Алиса, а прозвище у нее – Таросская. Отчасти по аналогии с Дульциней Тобосской, но в основном потому, что она гадала на картах Таро. Говорят, мастерски, хотя самой увидеть ее искусство не довелось, как-то ни к чему было. Почему бы мне после Алешкиного отъезда не навестить ее? Суеверие суеверием, но…
В конце концов, я хоть и сильная, но всего-навсего слабая, доверчивая женщина.
У него первоначально тоже не было денег. Зато всегда была светлая голова. И умение войти в доверие. Девчонки из патентного бюро ничего не могли заподозрить, кроме того, что он явно неравнодушен к одной из них. Неравнодушен – ха! Он был и остался неравнодушен к тем документам, которые эти безмозглые балаболки оставляли на рабочих столах, убегая покурить, подкраситься или по каким-то еще столь же «важным» делам. А мини-фотоаппарат давным-давно изобретен. Перевести информацию на английский – вообще не проблема. Сложнее всего было найти покупателя, но он и с этим справился.
Достаточно того, что он один-единственный раз расслабился – и тут же стал жертвой вульгарного шантажа. А потом допустил утечку информации. Больше он таких ошибок не сделает. И если понадобится убрать еще кого-то – уберет. Люди, угрожающие его благополучию, не имеют права на жизнь.
Глава пятая. Дьявольские штучки
До отъезда Альки на учебу в слишком далекое зарубежье оставалась неделя, когда я решила, что пора и честь знать. Провозились со мной и моим сыночком в этом гостеприимном, почти родном доме более чем достаточно, да и не могла же я всю оставшуюся жизнь там провести. И без того моя собственная квартира осталась фактически без присмотра: слава богу, что там не было цветов, нуждавшихся в поливке.
В общем, в одно прекрасное утро мы с Алькой собрались и Володя, изумив всех этим опять же до чрезвычайности, оторвался от собственной работы и повез нас домой. Справедливости ради должна сказать, что своим ходом мы вряд ли бы добрались: Софья Михайловна собрала нам в дорогу столько всяких припасов, что мы вполне могли бы пережить две зимовки на Северном полюсе.
И дело было даже не во всяких пирогах, плюшках и мясе всевозможного запечения и жарения, а в огромном количестве банок с вареньем, джемом, желе и компотами, не говоря уже про соленые огурцы и сушеную, а также засоленную зелень. Банки с этими чудесами кулинарии заняли ящика три, так что багажник иномарки оказался забит под завязку.
Володя все это перенес на редкость спокойно: наверное, в глубине души был все-таки рад, что мы уезжаем. И я его не винила. При его обычной замкнутости прожить почти два месяца бок о бок с фактически посторонними людьми было для него настоящим подвигом. Он и от родственников-то старался держаться подальше – в пределах территории и хороших манер.
Москва встретила нас духотой и пылью, хотя жары уже как таковой не было. А соседка по лестничной площадке,