начались стуки, звуки, самопроизвольное передвижение мебели и всякие прочие «прелести». Несколько раз у меня возникало четкое ощущение того, что кто-то заглядывает ко мне в окно. Если учесть, что окно это находится примерно в десяти метрах от поверхности земли, то мысль была безусловно интересной. Предметы, правда, по квартире не летали – врать не буду. Но зато возникло впечатление, что квартира прямо-таки выталкивает меня из себя. Во всяком случае нормально жить в ней было невозможно, а уж спать – тем более. Даже Алька, у которого отродясь не было проблем со сном, стал просыпаться от этих непонятных шумов, и предположил, что в доме появился классический барабашка.
– Давай поищем специалиста по аномальным явлениям, – предложил он.
В этот момент внезапно вспыхнул доселе мирно стоявший возле дивана торшер. То есть не лампочки зажег, а заполыхал самым неподдельным огнем торшер. Счастье, что в этот момент мы оказалась дома и рядом, а то и до беды было недалеко. Когда мы с Алькой погасили огонь, я решительно оделась и сказала, что иду к специалисту. К психиатру.
– Позвони сначала в организацию по аномальным явлениям, – удрученно сказал Алька. – Надо где-нибудь раздобыть телефон.
– Вот и займись этим, – сказала я, остывая, – а я пока схожу по делам.
По делам: это было сильно сказано. Просто я решила пойти в церковь, куда иногда захаживала по настроению. Почему – не знаю, захотела и все.
Надо сказать, что особого понимания я со стороны местного священника не встретила. Он посоветовал выбросить из дома «греховные изображения», помолиться, покаяться, исповедаться и причаститься. Совет вполне разумный, но беда заключалась в том, что я никак не могла заставить себя прикоснуться к этим самым изображениям. Не поднималась рука – и все тут.
Я вернулась домой, отогнала Альку от телефона, который уже раскалился от бесплодных попыток найти нужные координаты, позвонила своей приятельнице-гадалке Алине, признанной специалистке по магии и прочим штучкам, и постаралась внятно изложить ситуацию. Особо я напирала на то, что не могу выбросить коллекцию сама, а сейчас как раз Алька в Москве, было бы удобно… Услышав об этом, Алина пришла в ужас:
– Нельзя это делать самой, ты с ума сошла! А уж ребенка привлекать… И думать об этом не смей! Вот телефон моего батюшки, звони ему, советуйся и делай все, как он скажет.
Батюшка оказался человеком в высшей степени тактичным и понимающим. Он подтвердил, что самодеятельность в этом случае недопустима, и взялся помочь. На следующий же день он приехал и прежде всего отслужил молебен, а потом сам сложил всю окаянную коллекцию в несколько больших картонных ящиков и куда-то унес. Вернувшись же, по всем правилам освятил квартиру, исповедовал меня, причастил и…
И наступила тишина. Ни пугающих ночных звуков, ни самопроизвольно меняющих свои места предметов – ни-че-го! Не испытай