уже представлял себя богатым парнем, и даже за рулем собственного автомобиля, когда в открытую дверь камбуза заглянул вахтенный помощник капитана.
«Not comme il faut!» – сказал помощник зачем-то по-французски, и осмотрел меня с ног до головы, а заодно и весь периметр камбуза.
Не знаю, что он там увидел. Говорят, у штурманов особенное зрение, они видят даже то, что скрыто за горизонтом, например, грядущую бурю. Наверное, помощник капитана пришел на запах беды, и теперь искал визуальное подтверждение своим подозрениям.
Ясное дело, я бы тоже его искал! Снедь из бельевого бачка уже нагрелась на плите и распространила жуткий чад, перебивший даже запах мазута, исходивший от портянок и резиновых боевок чистильщиков, обильно развешанных в коридоре.
Помощника звали Николай Андреевич Возницын, так мы познакомились.
Штурман Возницын не мог понять, что я, выпускник консерватории, делаю на списанном танкере. Сам он мечтал об аккордеоне, но голодные послевоенные годы привели в казарму мореходного училища, где был гарантированный паек и дисциплина, способная даже уличного хулигана превратить в квалифицированного покорителя морей.
Музыка осталась для Возницина неизведанной стихией, неприступной, как для меня море.
Музыкант, мечтающий о море, и штурман дальнего плавания, влюбленный в аккордеон и bossa nova, мы прямо на камбузе договорились обо всех на свете ценностях, и вахтенный помощник капитана лично приготовил экипажу отбивные, названные им «вечный кайф», по рецепту, который я не стану раскрывать здесь. Женатому читателю это не интересно, а холостяки сами знают, что и как им приготовить на ужин.
С тех пор на вахту я всегда приходил с магнитофоном. Таскать его было тяжело, зато экипаж сутки забивал козла в домино, потому что вахтенный помощник капитана, закрывшись в каюте, слушал джаз вместо того чтобы, как положено, тренировать нас, поднимая по тревогам: общесудовой, водяной и пожарной.
И с третьей вахтой все уладилось. Может быть, это Возницин ходатайствовал перед старпомом, а может быть, тот сам решил заменить меня матросом первого класса. Это было правильное решение, потому что нельзя доверять камбуз тому, кто даже не умеет читать сигналы морзянки. Так что вахта, в конце концов, досталась Рассолу, ветерану рыбной промышленности и большому специалисту по всем вопросам морского быта, включая морзянку на прием.
Однажды, октябрьским днем, когда остывший воздух кажется стеклянным и под ногами ржавеет опавшая листва, я случайно встретил Николая Андреевича, он бурно жестикулировал в компании двух незнакомых мне субъектов. Над головой орали чайки, принесенные с побережья ветром, накануне «Яндекс» обещал шторм, было ясно, что светопреставление, обычное в эту пору для приморского города, вот-вот начнется.
Штурман был одет не по сезону: тот же, что и в пору нашего знакомства темно – синий пиджак, берет а-ля коммандос, который он носил в бытность помощником капитана пожарного катера, та же бородка