и чаша, доверху наполненная алыми вишнями и спелыми нектаринами. Раньше Серильде казалось, что темные, особенно те, кто участвует в Дикой Охоте, постоянно жаждут отведать плоти своей добычи. Она представляла, как они нетерпеливо пляшут вокруг огромных кусков мяса, жарящихся над ямами с разведенным в них огнем, как пламя шипит от капающего с костей жира, как до хрустящей корочки зажариваются окорока диких кабанов и оленей. Мяса в замке действительно ели много, но изысканные вкусы его обитателей этим не ограничивались, поэтому на столе всегда были и свежие плоды. Почти как дома, где все бурно радовались появлению первых слив, инжира и лесных ягод – ах, это казалось сущей роскошью после долгой суровой зимы.
Эрлкинг стоял у окна. Вдалеке над горами Рюкграт висела растущая луна, и ее свет мерцал и переливался на гладкой, как черное зеркало, поверхности озера.
Серильда устроилась на одном из мягких стульев за столом и взяла вишенку. Спелая ягода лопнула у нее во рту. Сладкая и чуть-чуть кисловатая. Она не знала, как подобает настоящей королеве поступать с косточкой, поэтому просто выплюнула ее в руку и бросила в пустой бокал, а потом взяла еще одну вишню.
И третью.
Она подумала о том, что, по мнению всех остальных в этом замке, происходит сейчас в этих покоях, и ей захотелось рассмеяться. Если бы они только видели, как их король, якобы влюбленный по уши, проводит большую часть вечеров, совершенно не обращая внимания на предмет своих мечтаний.
Затем она подумала о Злате и о том, как он представляет, что происходит здесь, и как это, скорее всего, разрывает ему сердце, и быстро опомнилась.
– Как поживает мой потомок?
Серильда вскинула голову. Король по-прежнему стоял отвернувшись, его густые иссиня-черные волосы рассыпались по спине.
Нет никакого твоего потомка, хотелось ей сказать. Это дитя не твое. И никогда твоим не будет.
Вместо этого она прижала руку к животу.
– Пока я не чувствую ничего особенного. Говоря по чести, я уже начинаю спрашивать себя, из-за чего вся эта суматоха, – сказала она беззаботно, скрывая настоящее беспокойство, которое так и бурлило внутри нее. – Разве что все время хочется есть, но в этом нет ничего нового.
Серильда схватила нектарин и вгрызлась в него. Когда сок потек по подбородку, она небрежно вытерла его рукавом и продолжала есть, не обращая внимания на неодобрительные взгляды короля.
Если Эрлкинг хотел королеву, обученную придворному этикету, ему не повезло с выбором.
– В замке есть повитуха? – спросила Серильда. – Может быть, среди призраков? Наверняка у предыдущей королевской семьи она имелась. У меня так много вопросов. Хотелось бы с кем-то все это обсудить.
– Повитуха, – повторил Эрлкинг несколько растерянно, и Серильда ясно поняла, что такая мысль даже не приходила ему в голову. – Я узнаю.
Серильда слизнула каплю сока с запястья, пока та не доползла до ее рукава.
Схватив со стола салфетку, король бросил