приснилось, что брат мой старший
был заклёван на огородах
стаей птиц за попытку спрятать
там письмо мне. Лежит за пашней
он подобием корнеплода,
перерубленного лопатой.
Это было в начале марта,
мне известно довольно точно
время суток, да толку, впрочем?
У меня – ни сестры, ни брата,
и чернила стекают в почву —
не успел разобрать ни строчки.
Не хотел разобрать ни строчки.
Эти птицы имеют лица,
я одно из них мою с мылом.
Мне известно довольно точно —
я и с этим бы мог смириться,
если б знал, что в письме том было.
Молитва пешки
Белая пешка лежит в траве,
рядом с кустом ольхи.
Больше её не отправят в бой
пальцы ничьей руки.
Раньше ей было дано ходить
Нынче – лежать в тени.
Ну, королевская конница,
Пробуй-ка, догони!
В дамки не выйти, и чёрт бы с ним —
пешка не карьерист.
Пахнет дождём и лесной землёй,
воздух соснов и мглист.
Господи! Если ты шахматист,
мне остаётся молить о том,
чтобы случилось так:
как-нибудь ты бы повёл нас в бой
к столикам в лесопарк.
Там бы в квадратном аду доски
бились до темноты
с армией чёрного божества,
старого, как и ты.
Позже, собрав нас, приняв по сто
быстро на ход ноги,
вы б разошлись.
Вечер сыт, тяжёл
точно твои шаги.
Точно как руки – дрожит ольха,
вот и летит доска
наземь. Помянут твой визави,
шаришься по кустам…
Вроде бы – все.
Ты идешь домой.
Я – остаюсь один.
Пахнет травой и лесной землёй
после дождя.
Аминь.
Пораженческое
И не сказать, чтоб что-то было плохо.
Не хуже, чем во времена отцов:
всё тот же штиль и та же суматоха,
всё тот же вечный бал выпускников,
что отбыли положенные сроки —
кто в школе, кто в тюрьме, кто вообще,
и, тут же позабыв свои уроки,
осознают унылый ход вещей:
что новой жизни нет ни тут, ни после,
есть только шуба с барского плеча,
с конями цирки, карусели, вбросы;
есть банька, но она не горяча;
есть вечная надежда – что морковка,
а ты плетись за нею, как ишак.
Беги по пальцу, божия коровка,
спеши! А то и пятнышек лишат.
Лети на небо! Не неси мне хлеба,
не возвращайся, добрая душа.
Скажи, зачем мы только рвали глотки,
нутро вскрывая Господу в упрек?
На холоде стоит бутылка водки,
и не сказать, чтоб я её берёг.
Грязь и снег
Ни рифм, ни строчек, пусто в голове.
Течёт по Петроградской жизнь куда-то,
где