Звездочет сжался в комок и замер, мечтая сделаться невидимым. Детина навис горой над Принцем, разглядывая его сверху вниз, но тот словно и не замечал его. Детину такое поведение немного обескуражило – он справедливо полагал, что не заметить его очень трудно. Оглянулся на обозчика. Тот поощрительно кивнул ему. Бросил взгляд на товарищей. Они глядели на него с серьезным интересом. Тогда детина тряхнул дубовый стол, и глиняные, расписанные глазурью миски посыпались на пол. Звездочет растаявшим студнем стек под лавку и зажмурился от страха.
– Ой! Я нечаянно! – дерзко сказал детина.
– Ничего. Я уже доел, – ответил Принц, по-прежнему не глядя на своего собеседника.
Краска бросилась детине в лицо.
– Так меня еще никто не оскорблял! – обиженно рявкнул он и кинулся на Принца, который отреагировал обычным для себя образом – обратился в демона. С ним это случалось непроизвольно, как если ткнуть в глаз, веко моргнет, стараясь уберечь его.
Ведьмочка хлебом подбирала остатки соуса с тарелки, наслаждаясь дракой, бушевавшей вокруг. За себя она не беспокоилась: всякий пересекавший некую черту падал на спину, поверженный невидимой, но несокрушимой силой и быстренько отползал прочь. А вокруг летали миски с закуской и без, скамьи и столы взмывали в воздух и с треском разбивались вдребезги. Дюжина охранников насела на Принца, как свора собак, подмяла его под себя. И уже казалось, что Принц повержен, задавлен напором, но он внезапно поднялся, стряхнул с себя нападавших, словно могучий медведь, и, не спеша, начал теснить тех, кто еще держался на ногах, на улицу.
Когда поле сражения очистилось, оставшись за Принцем, он развернулся к кухне, откуда наблюдали обозчик, Марьянка и трактирщик. Где-то, дальше в кухне раздался топот убегающих ног и визг служанок.
Ведьмочка подивилась странному оптическому обману: она могла бы поклясться всеми бородавками на носу Главной Ведьмы, что он был черен, глаза сверкали, как кровавые рубины, мышцы натянули грубую ткань рубахи. И ведьмочка наклоняла голову то к одному, то к другому плечу, прищуривала то один, то другой глаз, пытаясь разъяснить себе это колдовство.
– Погоди, погоди! – торопливо, с опаской вытягивая вперед руку, сказал Гурий. – Клянусь, я не хотел причинить тебе зла, а только узнать, тот ли ты, за кого себя выдаешь!
Принц наступал на него с тем же равнодушием, с каким раньше глядел в свою миску, не ускоряя шагов, не замедляя их и не отвлекаясь в сторону.
– Говорил я тебе – не беспокой понапрасну человека! – бормотал кабатчик, от страха закрывая лицо грязным фартуком, но все же становясь в дверях кухни. – Ни шагу дальше! – крикнул петушиным фальцетом.
– Послушай же, – торопливо из-за плеча кабатчика, говорил торговец, – у меня есть к тебе дело. Ты будешь доволен! Правду говорят, что ты разыскиваешь карту?! Тогда слушай, я знаю, где ты найдешь ее часть!
Неизвестно, сбивчивые ли речи торговца,