сзади, облокотилась на плечо Ульза, и сказала:
– Ставлю свой молот, что новости хорошие.
Ульз почувствовал, как его широкие ладони вспотели и дрожащими пальцами он сломал печать, вскрывая конверт. На небольшом листе пергамента, была лишь одна надпись, написанная на простом имперском языке, так что Ульз понял слова и без магического перевода: «Мой ответ: ДА!».
Глава 4.
Подготовка хоть и была хлопотной, но много времени не заняла. Сразу же после написания послания для цвергов, Арчибальд принялся за письмо Августу Седьмому. В нем, он в завуалированной форме, выказывал Императору свое недовольство, но со скрипом в зубах соглашался на отъезд в далекие края. Согласно этикету, то, что он не докладывал лично, было хамством, но Д’Энуре был уверен, что Август ничего против него не предпримет: тому было не выгодно удерживать его здесь. Монарху было проще проигнорировать такое неуважение, аргументируя его сложностью положения в Королевстве цвергов, а после того, как старый заклинатель вернется назад, сделать вид, что ничего не было. Некоторые из знатных людей, конечно, попытаются раздуть этот скандал, только наврятли это будут те, кто действительно определяют политику Империи: высшие дворяне понимали ценность Д’Энуре и ссорятся с ним не станут.
Так же, Арчибальд не хотел, чтобы Император догадался, о возникшем в душе старого заклинателя искреннем порыве помочь цвергам. Этот порыв возник после эмоционального спича цверга и последующего разговора с Юиль. Свою жажду нового приключения, Арчибальд сравнивал с прахом, что остался после сожжения тела Тог’река, и был абсолютно уверен – этот пепел не запылает больше никогда. Но искра ярко горела вновь, разжигая в нем остатки жизненных сил, будто бы сбрасывая прожитые годы. Глазами и поступками он помолодел на десяток-другой, а то и целую сотню, лет. Такие перемены заметила и Юиль, и Ренций. Император же, умел превосходно не только улыбаться и выкручиваться из щекотливых ситуаций, но и обладал талантом к «чтению» людей, и меньше всего Арчибальд хотел, чтобы тот догадался, как сильно старику захотелось отправится в данное путешествие.
Всячески выказывая наигранную обиду, Арчибальд написал пару писем во дворец, в том числе и Ее Величеству, Императрице Елене. Девушка безмерно его уважала, но в ответном письме «мягко» намекнула, что этот разговор они продолжат после его возвращения, и ничего хорошего для Д’Энуре он не сулит.
Следующий день Арчибальд, совместно с Юиль и ее «облачной» библиотекой, с самого утра обосновались в библиотеке Магической Академии. Магистр Академии, леди Форкарс, видимо, получив от Императора указание не вмешиваться, не пыталась им препятствовать, даже когда Арчибальд забирал с собой очень древние и очень ценные книги, фолианты и свитки, что вызывало у библиотекаря приступы, вводя того в полуобморочное состояние. Более десятка раз за день, он срывался со своего рабочего места и бежал, сломя голову, пытаясь убедить леди Форкарс, что указания Императора – это преступление против магии и истории, и что даже Арчибальду не должно быть позволено забирать эти книги. Но судя по все более бледному и кислому лицу,