дело.
По кабинету Кварри ходил в одних чулках, а готовясь к выходу, принялся натягивать кавалерийские сапоги, подходящие для того, чтобы месить шотландскую грязь.
– Они зовут его Seumas, mac an fhear dhuibh, или Макдью. Вы говорите по-гэльски? Я тоже ничего в этой белиберде не разумею, вот Гриссом, похоже, немного понимает. Он говорит, что это значит «Джеймс, сын Черного». Половина стражей его боится – те, что бились при Престонпансе с Коупом. Говорят, он был сущей бедой, впрочем, в конце концов сам оказался в беде.
Кварри натянул сапог, усмехнувшись, топнул ногой и поднялся.
– Заключенные ему беспрекословно подчиняются, но приказывать им, минуя его, – значит то же, что приказывать камням. Приходилось ли вам раньше иметь дело с шотландцами? Ну разумеется, вы же участвовали в битве при Каллодене в полку вашего брата, верно?
Полковник, якобы коря себя за забывчивость, хлопнул рукой по лбу.
Черт бы его побрал! Он все-таки знает!
– Тогда вы имеете представление о наших подопечных. Упертые ослы – это очень мягко сказано. – Кварри развел руками, изображая таким образом всех смутьянов-шотландцев. – Следовательно, – полковник с удовольствием протянул паузу, – чтобы с ними договориться, вам требуется милость Фрэзера или, по крайней мере, его согласие к переговорам. Скажем, я, бывало, звал его к ужину и вел с ним обсуждения за столом. Такая тактика чрезвычайно способствует благополучному разрешению большинства дел, и вам стоит ее опробовать.
– Да, пожалуй.
Грей выглядел бесстрастным, хоть и сжал изо всех сил кулаки. Вот еще, будет он обедать за одним столом с Джеймсом Фрэзером!
– Он человек образованный, – ехидно поглядывая на майора, добавил Кварри. – С ним куда интереснее разговаривать, чем с гарнизонными офицерами, к тому же Фрэзер знает толк в шахматах. Вы ведь иногда балуетесь игрой?
– Иногда.
У Грея даже горло перехватило от злости. Когда этот болван, наконец, договорит и уберется?
– Ну что же, прощайте, оставляю вам все хозяйство.
Словно прочитавший мысли майора, Кварри решительно напялил парик, сдернул плащ с крючка, по-актерски набросил его на себя и взял в руки шляпу. У двери полковник внезапно обернулся и сказал:
– Да, вот еще что. Окажетесь с Фрэзером с глазу на глаз, не поворачивайтесь к нему спиной.
Он произнес это без прежней усмешки, и Грей понял, что полковник отнюдь не шутит.
– Серьезно, – продолжил Кварри. – Конечно, он закован в цепи, но ему ничего не стоит задушить ими человека. Фрэзер – парень сильный.
– Я знаю.
Грей ощутил, как покраснел от злости, и в попытке это скрыть повернулся к открытому окну, подставив лицо холодному ветру.
– Думаю, впрочем, – сказал он, не глядя на полковника и обращаясь к мокрым камням во дворе, – раз этот смутьян настолько умен и образован, как вы утверждаете, он едва ли набросится на меня в моих покоях. Зачем ему это делать?
Кварри промолчал, и обернувшийся Грей обнаружил, что он уставился на него совершенно серьезно,