graph>
Для Дженни.
Ты – настоящее золото в этом суровом,
суровом мире.
Хелена
Туманный, мутный фильм. Больше я ничего не видела. До меня доносились только приглушенные голоса. Глубокие, искаженные. Где-то раздавался постоянный стук – ритмичный и гулкий. Прикосновение скользнуло по моему телу. Изящный танец, прохладные пальцы, продуманные движения. Этот человек точно знал, что делает. А вот я ничего не понимала. Но одно было ясно точно: я умру. Уверенность накатывала волнами, каждая из которых была сильнее и выше предыдущей. Чертово цунами. Мои конечности больше не слушались меня, но я чувствовала, как все еще теплая кровь стекала по моей руке. Защищаясь, я прижала ее к открытой ране на животе.
В тот момент, когда жизнь ускользала от меня, я просто подумала, насколько она могущественна. Вся эта чушь, связанная с любовью. И как глупо было с моей стороны поддаться ей, этой разрушительной слепоте. Потому что это не боль терзала меня, как настоящая пытка, а он.
Тираэль Бернетт. Финли. Финли…
Мой лучший друг бросил меня, лгал и в итоге предал. К его счастью, мне оставалось сделать всего несколько вдохов. В противном случае я стала бы той, кто всадил бы нож ему в сердце, стоило мерзавцу только попасться мне на глаза.
Безо всяких колебаний.
– Открой глаза, девочка.
Зловещий шепот раздался прямо у моего уха. Но его требование было невыполнимо. Я не могла заставить себя пошевелиться. Мгновение спустя я почувствовала, как длинные пальцы раздвинули мои губы. Ощутила привкус железа.
– Вот. Ешь.
Казалось чудом, что моя челюсть отреагировала. Но то, что я попробовала, было восхитительным на вкус. Хотя и непонятным. Что-то соленое, с ноткой копчения.
– Вот и славно.
Снова чей-то палец оказался между моих губ. Больше еды.
– Глотай. Давай, еще. Скоро ты вернешься.
Голос оставался невозмутимым. Пока я жевала третий кусочек чего-то непонятного, меня захлестнула невероятная волна энергии. Вялость в конечностях исчезла. Внезапно я открыла глаза и…
…увидела изуродованный череп темного. Я закричала, вскочив. Из меня вырвался хриплый, грубый звук. Хотелось отползти от него, но острая боль в области живота помешала мне это сделать. Темный улыбнулся, но это не было похоже на высокомерие, присущее ему подобным. Улыбка получилась скорее полной сострадания и печали.
Но почему?
Подбородком он указал на мою рану.
– Некоторое время будет болеть, но я позаботился о том, чтобы твоя правая почка снова срослась без повреждений.
– Моя… что?
– Твоя почка. Она была измельчена в кашу.
О боги. Я опустила взгляд. Мои запястья были закованы в цепи. Железо покрывал белый порошок, а мои пальцы украшали корки крови. Дрожа, я задрала пропитанную красным блузку и обнаружила вместо раны лишь выпуклый шрам. Плюс один к тем, что украшали мое тело, которое отныне представляло собой настоящее поле битвы. Я подняла взгляд и посмотрела вверх.
– Но как?..
– Вмешавшись в твой орган с помощью своей силы, я приказал мертвецу, находящемуся в сферах темной магии, вырвать его почку.
– Вырвать?
Он кивнул.
– Чтобы я мог заново вырастить твою.
Мои глаза расширились.
– Ты… ты некромант.
– Поздравляю, ты получаешь сто очков за догадливость.
– Но с какой стати ты… почему…
– С какой стати я должен тебе помогать? – Темный склонил голову. Своим длинным черным ногтем он задумчиво провел по подбородку. Редкие вьющиеся волосы беспорядочными прядями лежали на его черепе. – Потому что этого потребовал Ваал.
Потому что этого потребовал Ваал.
Затем пелена спала с моих глаз. События последних нескольких часов. Пещера Спар. Слепая девушка, ради которой Тираэль предал меня. Засада Кораэль. И наконец, предводитель темного народа, который утащил меня с собой.
Я обхватила руками туловище и огляделась. Мы находились в крошечной камере. Единственный источник света исходил от факела, прикрепленного к хрупкой каменной стене. Было так темно, что за толстыми прутьями решетки подземелья я смогла разглядеть только глубокое ущелье, окруженное спиральным проходом. По моим рукам поползли мурашки, несмотря на почти невыносимую жару.
– Лахлан! – Снаружи о прутья решетки звякнула железная цепь. – Ты закончил с ней?
Услышать голос Кораэль было все равно что получить пощечину. Во мне теплилась тихая надежда, что ее предательство было плодом галлюцинаций из-за моего ослабленного состояния. Но когда младшая из Бернеттов протиснулась в камеру и тусклый свет факела осветил ее бледное лицо, сомнений не осталось.