Необходимо их нащупать, а заодно убедиться, что я не спятил. Так, чтобы это невозможно было списать на совпадение. Решение нашлось достаточно быстро.
У одного приятеля, Димана, на работе была невероятно стервозная начальница. Звали её Светлана Евгеньевна. Светка-Между-Ног-Конфетка. Добраться до той самой конфетки мечтал весь офис – дамой Светлана Евгеньевна была статной, но она ненавидела чернейшей ненавистью три вещи: фамильярности, своё прозвище и подкаты от коллег. Ходили слухи, будто она вообще по девочкам. В общем, идеальный кандидат.
В назначенный день я поднялся в офис, Диман впустил меня на этаж. Удача: Светлана Евгеньевна как раз наливала кофе. Я глубоко вдохнул… И крикнул:
– Слышь, Светка-Конфетка!
Она медленно обернулась. Её лицо никак не могло выбрать между гримасой недоумения и маской холодной ярости. Остальные работники замерли. В полной тишине я подошёл к Светлане Евгеньевне и поцеловал её в засос. Несколько секунд ничего не происходило, а затем она ответила мне взаимностью, постанывая, впилась в мои губы. Тогда я окончательно понял, какая сила оказалась у меня в руках.
Удавалось всё: любые аферы, любые авантюры, каждая вершина покорялась мне без труда. Ради эксперимента сделал крупную ставку на футбольную команду, проигравшую больше двадцати матчей подряд. Она победила.
Шли месяцы, благосостояние неизменно росло вместе с числом шрамов. Кажется, их было уже почти два десятка, со стороны выглядело, будто на моей груди выросли огромные жабры. Впрочем, даже это мне удалось обернуть себе на пользу: фриковатые неформальные девчонки обожали эти шрамы, а я обожал фриковатых неформальных девчонок. Однажды у меня даже была молоденькая немка-готка, которая до крови искусала эти отметины во время бурной ночи. До утра под скрип кровати она кричала «Нуль! Драй! Цвай!» и прочую немецкую брань.
Богатая жизнь затягивала, роскошь подсаживала на себя не хуже наркотиков, а уж в комбинации с ними…
Кончилось всё резко и как-то нелепо. На очередной вечеринке в очередном клубе к моей очередной девушке стал подкатывать какой-то нелепый тощий очкарик. Мне надо было плюнуть ей в рожу, увидев, как она отвечает ему взаимностью. Но в тот момент мой разум, затуманенный алкоголем и не только, воспринял это, как вызов, как повод доказать всем, что я мужик. Доказал. Свалил оппонента первым же ударом, а он упал на лестницу и сломал шею о ступеньку. Мгновенная смерть. Самым жутким оказалось то, что я сначала этого даже не понял, и ещё добрую минуту продолжал мутузить бездыханное тело.
Конечно, это было убийство. Конечно, я ударил первым. Я сразу же всё признал, но адвокат посоветовал отказаться от своих слов. Несколько бесконечно-долгих месяцев судов, подписка о невыезде, затем СИЗО, всё воспринималось, будто сквозь полупрозрачную звукоизолирующую плёнку, казалось, что это происходит не со мной. Слушание, решётка, слушание, нары, слушание, новость о разводе родителей, слушание… И вдруг – о, чудо! – невероятным образом статью меняют на Превышение