пахло религией, в чем не было смысла. Морли имел врагов, которые с радостью проделали бы в нем кучу дыр, если бы это могло сойти им с рук. Но они не были религиозными психами и не были такими невыразимо гнусными, чтобы охотиться не только за его жизнью, но и за душой.
– Должно быть, женщина, – пришла к заключению Белинда.
Ни один мужчина не был настолько мстителен.
– Мне неизвестно, что происходило в его жизни, – заявил я. – Я вижусь с ним, только когда мы заглядываем в «Виноградную гроздь» после театрального представления. Ты же в курсе моей ситуации.
– Я пыталась поговорить с Тинни. Хотела, чтобы она знала, что случилось.
Мне не понравился ее тон.
– Гаррет, я была вежливой и любезной. А она – нет.
Мне очень не понравился ее тон. Тинни могла разобидеться.
– Она совсем не уверена…
– Я попыталась объяснить ей сложившуюся ситуацию. Она не вызвала симпатии. Дело не в ней.
Почти наверняка моей дражайшей не удалось свести более интимного знакомства с лютой болью главным образом потому, что она была моей дражайшей. Можно ли заставить ее это понять?
Тинни не могла так сильно измениться. Да и как бы смогла? Она была умницей. Понимала, что такое настоящий мир. Делила со мной его суровую реальность. Умела разбираться в сложных вопросах. Она еще годы назад обнаружила, что Тинни Тейт не является центром, осью или любимым ребенком мироздания.
Меня пробрал озноб, как будто в полночь я был обязан промчаться мимо кладбища.
И тут на меня снизошло озарение.
– Мы видим симптомы, но не болезнь, – заявил я.
Белинда фыркнула. Ее больше интересовало наблюдение за высыхающей слизью.
Я перестал беспокоиться о своих проблемах и проверил, как там мой товарищ. Цвет его лица и дыхание стали лучше. Он выглядел так, будто готов очнуться.
Пухлый представитель культа ушел, а мы с Белиндой переглянулись с широкими дурацкими ухмылками.
Поверив, что ее может связывать с Морли что-то, помимо бизнеса, я напросился прямехонько на неприятности.
Мы были одни.
Все трое.
Морли доблестно сражался, пытаясь спастись от ночных кошмаров. Я плутал по собственному царству страха, где моя неопределенная любовь к другу могла стоить мне всего остального, чем я дорожил.
Белинда сидела рядом со мной на раскладушке. Мы прислонялись спинами к двери. Белинда мысленно блуждала так далеко, что я гадал: сможет ли вернуться? Не исключено, она пыталась найти Морли, чтобы привести его домой.
– Я туда опоздала! – выпалила она.
– Что? Куда? Опоздала для чего?
– В «Книжную лавку Райзина». Опоздала накрыть Тимми Два Шага.
Не было смысла ее поправлять. Сердце у нее было на месте, хотя, возможно, и имело странную форму, было жестким и холодным.
– Он попытался спастись бегством?
– Прямиком до Аль-Хара. А там меня опередили жестяные свистульки.
– С каждым днем они действуют все эффективнее. Это тяжело для нас обоих.
– Некоторые ценят