от олицетворения самого коварства?
Он так и стоял не сходя с места, и мне чудилась усмешка на его губах.
– Доволен? – прошептала я.
Он не ответил. А я так устала от всего, что у меня не осталось сил на отчаяние и злость. Утром все закончится, вот и хорошо.
Я отыскала кусок тряпки почище, опустилась на него, обняла колени и раскачивалась из стороны в сторону, чтобы хоть немного согреться. «Папа… Мама… Патрик… Папа… Мама… Патрик…» Вот и все мысли, которые метались туда-сюда в моей пустой голове.
Патрик, Патрик… Ты так старался меня спасти! Кто же знал, что злобное существо, выползшее, возможно, из самой преисподней, нас переиграет.
Патрик. Хоть бы раз тебя увидеть. Обнять.
Я замерла, покосилась на джинна. Я понимала, что это глупо и опасно, но, если все равно скоро конец, какая разница?
– Иди сюда, – приказала я, поднимаясь на ноги: колени тряслись, но я держалась. – Ближе. Я хочу тебя видеть.
Джинн шагнул из тени в неяркий круг света, оставленный фонарем. Смотрел с презрением, как на пыль.
– Я желаю, – прошептала я и закричала, пронзенная внезапной надеждой: – Верни мне родителей! Верни мне Патрика!
– Невозможно, – бесстрастно ответил джинн. – Мертвых не воскресить.
В глубине души я знала это, но боль была такой сильной, что я не хотела отступать.
– Я желаю! Я хочу видеть Патрика!
– Да будет так.
На том месте, где только что стоял джинн, появился мой брат. Живой, настоящий! Совсем такой, каким я видела его час назад. В нарядном сюртуке, с веселой улыбкой. Он привычным жестом сунул левую руку в карман, и рука была не ранена. И сам он был невредим!
– Патрик!
Я бросилась к нему, обняла крепко-крепко, положила голову на грудь.
– Патрик…
По моим щекам катились слезы. Я знала, кого обнимаю на самом деле… От Патрика никогда раньше не пахло специями и пряностями.
Он вдруг застонал. На груди разверзлась глубокая рана, сюртук на моих глазах пропитывался кровью. Я шарахнулась, зажимая рот рукой.
Патрик смотрел на меня мертвыми глазами и улыбался.
Вернее, улыбался джинн, очень довольный тем, что нашел еще один способ меня помучить.
Я раньше никогда не падала в обморок, а сейчас словно провалилась в бездонную яму. И, теряя сознание, очень надеялась, что больше не очнусь.
*** 12 ***
Солнце припекало босые ноги, ласково гладило лучами по щекам. Я не сразу вспомнила, где нахожусь, и блаженствовала в дреме. Сегодня день моего совершеннолетия. Вечером придут гости, я в первый раз надену взрослое платье, и все станут смотреть на меня по-новому. Надарят подарков! Самым первым, конечно, придет поздравить Патрик…
Патрик! Ужас вчерашнего вечера хлынул в душу мутным потоком.
Я распахнула глаза. Кошмар наяву продолжался. Меня окружали изъеденные временем и влагой стены, мрачные даже в утреннем свете. Я лежала, закутавшись в грязные тряпки – одежду, оставленную предыдущими смертниками.
Не шевелясь, потихоньку