Не займем до утра станицу, все погибнем. Красные наверняка уже за подкреплением послали.
– Гляди-ка, какие стратеги! – покачал головой генерал Марков. – А что, коль выгорит…
Корнилов подошел к студенту и юнкеру, приобнял их:
– Господи, каких героев родит земля русская. Спасибо вам, сынки, заранее. От имени всей России. Дай Бог вам удачи. Действуйте, будем ждать вашего сигнала. Полковник Неженцев, выдайте юношам… воинам ракетницу.
– Не надо, – засмеялся юнкер Лесин, вынул из кармана немецкую трофейную ракетницу. – Все уже продумали. Дадим зеленую ракету. Впрочем, итак услышите.
Юнкера и студенты, весело переговариваясь, исчезли в полутьме. Некоторое время офицеры сидели молча.
– Вот, господа, еще одно свидетельство того, что у нас правое дело, – произнес, наконец, генерал Корнилов. – В нас верит молодежь и готова идти на смерть ради свободы.
И вдруг увидел, что мимо «собрания», которое проходило почти в голове армейской колонны, словно тени бредут офицеры и солдаты. Молча, ни на кого не обращая внимания, скрываются за холмом впереди. Лавр Георгиевич даже раскашлялся, как Деникин.
– Куда это они, Сергей Леонидович? Кажется, ваши.
Генерал Марков встал во весь рост на телеге. На его лице изобразилось полное недоумение. Он не знал что ответить.
– Не понимаю, – наконец пробормотал он.
– А кто понимает?! – закричал Корнилов. – Неженцев, Романовский!
Те соскочили с повозок, стали хватать за рукава первых попавшихся добровольцев. Но те, словно зомби, ни на что не реагировали.
– Кажется, на станицу пошли, – сказал Неженцев.
– Что значит «пошли»? Кто приказал?! Остановить!
Но бойцов было много, они двигались толпой, неудержимой лавиной. Шли на почти не гнущихся ногах, будто на ходулях.
Неженцев вскочил на коня, дернул поводья так, что поднял черного скакуна на дыбы. Потом помчался на холм. За ним устремились Романовский и Марков. Генералы Алексеев и Корнилов, путаясь в полах заледенелых шинелей, поспешили на возвышение пешком. Деникина разобрал дикий кашель. Его накрыл шинелью адъютант. Генерал велел везти его на телеге на холм.
Сверху, в полусумраке открылась удивительная картина. По широкому полю, вдали которого еле просматривались домики и куреня станицы, двигались кучками добровольцы. Винтовки за плечами, они даже и не думали о их применении.
Вероятно, дошедшие до отчаяния люди, решили что лучше быстрая смерть под шрапнелью и пулеметами, нежели медленное замерзание в степи.
– Сделайте же что-нибудь! – крикнул в отчаянии Корнилов. – Нельзя гурьбой, цепью!
– Цепью! – подхватил Неженцев.
– Разберись цепью на три сажени, цепью! – крикнул и Марков, поскакал к неуправляемым добровольцам.
Наконец, слова командиров дошли до замерзших бойцов, они стали вытягиваться длинной линией. Однако винтовки наизготовку почти никто не брал. Так и двигались как на прогулке.
– Орудия,