за мальчиком. Я буквально через пару минут вам замену найду. И вот ещё что… Добавьте на вечер витаминок. Ему на пользу только пойдёт.
* * *
На скамейке в окрестностях сада больницы сидел молодой человек. В обычной клетчатой, синей пижаме с коричневыми, меховыми тапочками. На общем фоне госпитализированных он ничем особо не выделялся, разве что за счёт бежевого пальто. Оно скрашивало быстро приближающийся вечер. Свой досуг протекал именно здесь.
Весьма монотонно и вяло, взгляд в основном цеплял молодёжь. Молодые и перспективные на заре жизни, хоть какой-то представляли интерес. Искорка амбиции пока есть. Есть к чему стремиться. Интересы, риски. Движение. В общем, пока не разочаровались в жизни, смысл существовать есть. Активность прослеживается даже в самом маломальском действии. То, с какой увлечённостью ребёнок погружается в первый для себя печатный роман. С каким наслаждением случайная беседа между сверстниками, перерастает в нечто большее. Как самое обычное приветствие врача даёт надежду. Ту самую надежду, которую у стариков практически нет. Молодость – это незыблемая красота и цветение. Старчество – это прогрессирующий маразм и угасание. Старику по истончению жизни больше некуда деваться. Впереди только одиночество, муки, забвение и сырой гроб.
Активность в сравнении вещь понятная. За несколько десятков лет жизни от всего устаёшь, да и здоровье барахлит, как старая машина поутру. Всё чаще с первого раза не может нормально завестись. Вот их лица и тяготеют к размеренному спокойствию. Не стоит лишний раз за зря напрягаться и рисковать. Интересы всё чаще обрастают паутиной, но итог всегда один – разочарование. Утрата былых возможностей. Глаза неохотно пробегают пустословные сноски газеты. Ничего больше не радует в жизни. Высокие цены. Малые выплаты. Поясница с каждым утром более натужно поёт. Коленные чашечки скрипят даже от минимального шорканья. Последняя услада в жизни, и то под давлением вкусовых рецепторов, почти каждый раз обвиняют повара в плохом качестве продукта. Он тут не виноват. Виновата природа. Самый злостный злодей из всех. В качестве наказания за людские грехи – старение, болезни и мучительная смерть.
Как ни крути, но вкус – это последнее, на что реально можно претендовать и то с ограничениями. Глаза не видят. Нос не слышит. Челюсть практически не жуёт. Желудок не каждую смесь в себя примет. Даже так исхудалый интерес всё чаще посматривает на часы. Выжидает, когда вечером подадут ужин, а к нему – вкусный пудинг, но до него ещё нужно дожить. Тут то и начинаются странные попытки скоротать время или развлечь себя самого. Скучные в одиночестве посиделки. Разговоры со старцами ни о чём. О погоде. Перетирание в сотый раз той же молодости. Бесконечный трёп на костях. Если память не увяла разговор идёт. Если нет, то язык заплетается. Остаются только попытки слушать. Внимать.
Как бы мужчина ни пытался найти то, за что бы ему уцепиться, подходящих претендентов не было. Практически везде превалировало старшее поколение, а вместе с ним и обслуживающий персонал. Граничащий срез между пожилым