область до рождения. Лиза вспоминала все новые и новые подробности, вспоминала отдельные голоса и звуки, начинала вспоминать ощущения тела и отметила одну интересную особенность: хотя она и была живая, но… Лиза не могла вспомнить ни одной мысли или разумного желания того периода перед рождением.
Через две минуты память блестела, сверкала перед Лизой, как свеженачищеный мастикой пол. Деятельность машины поутихла. «Да, за такое некоторые отдали бы полжизни», – подумала Лиза и собралась убрать руки с этих металлических зеркалец, пойти поблагодарить коммандера, Ролекса и этого… Макса, как…
Лизу словно вжало в кресло снова.
Машина, разгоняясь и толкая Лизу, создавала чуть ли не действительное ощущение инерции – настолько реальным стало для Лизы движение по линии собственной памяти. За окном промелькнули несколько деревьев у дороги, несколько воспоминаний за доли секунды вспыхнули в уме, и машина пронесла Лизу от зачатия до рождения за пару секунд, затем ударила по тормозам, оставив черный дымящийся след на асфальте, и развернулась в обратную сторону, по инерции залетев на месяц после рождения…
Лизу чуть не вырвало из кресла, а машина, направив свой капот в сторону начала жизни, выровнялась и ударила теперь уже по газам. Лизу снова вжало в кресло. Машина, разогнавшись до сотни за две секунды, влетела в рождение, как в стену кирпичей, и… Лизу выбросило в другое измерение.
Лиза выпала из кресла, упала на колени, и несколько секунд ее тошнило на блистающие белизной матовые плитки.
Нильгано не понимал, зачем они это делают. Хорошо, что Ментор не замечает и восстанавливается.
Как только Лиза села за прибор и ушла в мир грез, вдруг негромко взвыла сирена: боевая тревога! Нильгано с коммандером бросились в командный центр, приказав Ролексу оставаться с Ментором.
В командном центре уже на местах были несколько десятков техников, стучащих по клавиатурам в надежде добыть дополнительные данные. Что было несомненно – так это то, что около двух сотен Скунсовских кораблей решили вдруг в едином порыве наброситься на базу. На поверхности базы слышались глухие разрывы ракет, иногда, при особо удачном попадании, людей в центре встряхивало, что, впрочем, их особо не волновало.
Ролекс наблюдал за битвой через тот самый стеклянный купол, напряженно сидя на кромке дивана. Видно, в бой пускалось любое оружие – наряду с лазерными лучами белого цвета, перекрещивающимися и изредка выбивающими из какого-нибудь корабля искры, применялись самонаводящиеся ракеты, нацеленные на какое-то конкретное помещение станции, но при приближении безжалостно уничтожающиеся защитным полем. По куполу бликами пробегали то быстрые, как молнии, отблески лазеров, то красное зарево взрывов, отразившихся из-за горизонта.
Корабли Скунсов, невероятно похожие на корабли Черной Звезды из «Звездных Войн», летали в основном группами по 5—10 единиц, и одиночные истребители Леммингов, которые легко