именно как человека, который может сделать книгу с нуля и сдать полностью готовый макет…
– Эх, – Катя вдруг улыбается. – Слушай, ну мы хоть обложки вовремя сделали, и то хорошо. Они уже в печати, значит, хотя бы их не придется ждать. Это же плюс?
– Это точно плюс. Кать, ты молодчина и гений, я бы без тебя пропала. Но делать с этим…
Появляется Ворона: блестящие стекла очков, хитрая улыбка, походка от бедра. Либо у меня паранойя, либо она действительно расцвела после того, как всучила мне эту проблемную серию, да еще прямо перед отпуском. Она теперь почти каждый день уходит из редакции раньше обычного, а на меня бросает сочувственные взгляды: ах, бедняжка, сколько же у тебя работы.
– Что у нас здесь? –нежным голосом журчит Ворона.
Я выдыхаю весь воздух из легких и отодвигаюсь от стола так, чтобы ей было видно изображение на мониторе:
– У нас ЧП. Райкина прислала негодный макет. Все надо переделывать.
– Так-таки переделывать, – мурлычет руководительница, вглядываясь в файл. Тянется ухоженной рукой за мышкой, пролистывает макет вперед и назад, все больше мрачнея.
– Катя посмотрела фотографии, они технически не подходят, – я говорю тонким сбивающимся голосом, чувствуя себя девчонкой перед учителем. Да, я помню, что этого автора мне дала сама Ворона. Но мама учила искать причины всех проблем в себе, и я так и делаю, хотя давно уже выросла. – Тексты слабые, и это беда, конечно, но их я хотя бы могу быстро переписать. Но эти фотографии вообще нельзя выпускать. Автор нас подвела! Мы заказали ей четыре книги, расписали темы и содержание, она все пообещала сделать в срок, и вот… Серия не готова. Если бы я знала, что она так относится к работе…
Что я бы сделала, если бы знала? Как минимум, распределила бы работу по нескольким авторам, чтобы каждый сделал по одной книге. На месте Вороны я бы точно поступила именно так. Но она, обычно такая осторожная, вдруг при работе с такой важной серией сложила все яйца в одну корзину: один автор, один редактор и времени в обрез. Я молчу, чувствуя страшную пустоту внутри. Что будет с книгами, с планом, с моим отпуском, с работой, с будущим?
– Наташ, успокойся. Все решим. Я когда сюда пришла, план выпуска был напрочь завален. Я тогда за месяц одна закончила и выпустила двадцать восемь книг, а сейчас нас тут целый отдел, – это была любимая история Вороны, от которой всех уже тошнило. Но сейчас она не просто хвастается, а обещает спасение…
– У меня до отъезда осталось три дня… – бормочу я растерянно.
– Не дергайся, – говорит Ворона и смотрит на меня тепло, будто мы с ней и правда подруги. – Давай так. Я сама свяжусь с Райкиной и поговорю с ней о переделке фото. Ты за оставшиеся до отпуска дни перепишешь тексты. А остальное мы тут сами доделаем на праздниках. Не впервой работать в майские. Первую книгу уже печатают, следующие чуть запоздают, конечно, но все равно к концу мая у нас будет серия, – чувствую, как в душе нарастает теплая волна, и регистрирую: «Стокгольмский синдром. Приступ острого обожания к человеку, который меня втравил