публичные дома.
– Ах так? То есть тоже будешь кричать о своей полноте? Ну и чем ты тогда отличаешься от…
– Тем, что я не буду делать вид, что это нормально и меня нужно уважать за это. К тому же я сильно сомневаюсь, что быть толстым – это жесть как удобно и что это осознанный и взвешенный выбор. Болезни не в счёт.
– А ты хочешь, чтобы тебя оскорбляли? Я сильно в этом сомневаюсь. Ты заблуждаешься, потому что совершенно не разбираешься в том, что сам же и говоришь.
– Нет, я просто буду работать над собой, пока не стану интересным и обаятельным, вот тогда ко мне и худые приползут, чтобы я их харизме учил. Да, красавчикам стараться приходится меньше, и эта будет их главная ошибка. Уинстона Черчилля любили миллионы, и никто даже не заикался о том, что он жирный. А вы орёте, как умалишённые, в интернете об уважении, ничего из себя не представляя. Зуб даю, это не от большого ума. Но ты не волнуйся, от людей, которые специально доводят себя до анорексии меня воротит ещё больше, чем от любителей пожрать сверх меры. Как видишь, дебилов кругом хватает.
– Это оскорбительно! – взбунтовался Лука. – Ты не…
– Оскорбляйся дальше, олух! – перебив его Лари, схватил под руку Алекса и одним прыжком прошмыгнул в закрывающиеся двери лифта вместе с приятелем.
Мгновение спустя дверь лифта открылась, и вспышка яркого света на короткий миг ослепила товарищей. По какой-то причине свет здесь, под землёй, был куда ярче чем, где-либо ещё.
Первым лифт покинул Лари, а за ним покорно двинулся Алекс. Они уверенно зашагали по белому глянцевому полу, в котором отражались прерывистые полоски неоновых ламп. Здесь всё было белым, стерильным и неестественным, быть может, поэтому здесь никто не задерживался.
За крупными колоннами было видно, как небольшие четырёхместные поезда то и дело срываются с места. Их тут было порядка тридцати, и они по очереди увозили пассажиров, а сзади сразу же приезжали новые. Словно бусы, эти поезда бесконечно тянулись вдоль станции. Обычно все спешили сесть в первый, чтобы первым и уехать, однако все тридцать поездов обновлялись буквально за две минуты
Разглядывая один из таких поездов, Лари, положив руку на плечо своего молчаливого друга. Он намеревался задать вопрос, который мучал на протяжении всей дороги:
– Ну что, пойдём хлопнем пивка? – заметив, что Алекс не горит желанием, он мягко, с доброй улыбкой добавил: – Для души.
Алекс неодобрительно поморщился.
– Да погнали, всё равно ничего делать не будешь, а так посидим красиво, в душевной компании.
– В компании тебя и пива? – иронично подметил Алекс.
– А для счастья больше ничего и не надо, – смеясь ответил он. – Поехали! Уверяю тебя, скучать ты не будешь, а я уж тем более.
Лари был один из тех немногих людей, чей смех был весьма заразителен, а шутки брали не содержанием, а подачей. Он редко мог быть серьёзным, оттого спокойно умел обернуть любую ситуацию в позитивное русло. Правда, это не всегда было уместно и зачастую могло обидеть кого-либо, но ему это никак не мешало. Он оправдывал это тем, что над собой