нехитрому обману, с любопытством уставилась на него. А Лагунов, словно и не замечая ее интереса, суховато поинтересовался:
– Не подскажете ли, где генерал Нератов?
– Должно быть, на балконе, наблюдает за происшествием. Вы уже слышали?
– О промоине? Разумеется. Однако не думаю, что это могло послужить причиной моего вызова. Я буду рад поболтать с вами после моего разговора с генералом, а сейчас позвольте откланяться.
Лагунов лихо щелкнул каблуками и наклонил свою красиво седеющую на висках голову.
Фани, понимая, что эта битва ею проиграна, погрозила пальцем:
– Если вас долго не будет – я вас сама найду, и тогда вы не отвертитесь – расскажете, где были и что делали весь прошедший год.
– Жду нашей встречи, милая Фани.
Они разошлись: Лагунов поспешил по лестнице на второй этаж, а гувернантка, улыбаясь своим мыслям, прошла в столовую, где намечалась очередная драка между близнецами.
После повышения Лагунов носил чин статского советника. Его круг обязанностей расширился, и срочный вызов к командиру Ижевского оружейного завода вызывал некоторое беспокойство: значит, стряслось что-то из ряда вон выходящее. О приходе советника генералу доложила прислуга. Сильвестр Васильевич вошел в просторную гостиную с окнами от пола до потолка. Генерал находился на балконе вместе со своим помощником. Лагунов подошел к распахнутым дверям и откашлялся. Иван Александрович тотчас обернулся, и лицо его расцвело: пушистые усы поползли вверх, на мягких щеках образовались симпатичные ямочки, брови сложились домиком, а внимательные голубые глаза засветились весельем.
– А-а-а, рад вас видеть, господин статский советник! Проходите-проходите. Позвольте представить, – Нератов указал на красивого темноволосого человека, стоящего рядом, – поручик Болховский Александр Теодорович, мой помощник, правая рука, так сказать. Вы как раз вовремя – промоину уже заделали. Слава богу, вовремя: вода едва не размыла низину. Болото, где беднота селится, точно бы залило. Как добрались?
– Дорога была долгая, что и говорить. Думал, что останусь в Казани, но меня направили в Ижевск. И только я заселился в гостиницу – сразу же от вас нарочный! Что за срочность, думаю? Но, признаться, весьма рад нашей встрече: давно вас не видел. Все вспоминал наш с вами вист. Уж как я соскучился по хорошей игре!
Иван Александрович подошел поближе и обнял гостя.
– Давно-с вас у нас не было! В карты мы с вами поиграем, конечно. И вы еще не видели мою новую фотографическую камеру, недавно выписал из Парижа. Слышали про такую? – генерал, не удержавшись, показал на громоздкий деревянный ящик на высоком штативе, за которым на столике аккуратной стопкой лежали металлические пластины – будущие отпечатки фотографий. – Я вам столько про нее расскажу!
– Да, я вижу. Еще от дверей приметил! Как вам удалось ее раздобыть? Она же стоит кучу денег! Вы всегда отличались любовью к новшествам. Это изобретение Жозефа Ньепса, позволяющее делать дагерротипы. Я изучал эту технологию,