милостивый, Пабло, что за дьявол в тебя вселился? Фернанда всегда была твоей музой, любовью твоей жизни.
– В том-то и дело! – Пикассо вскинул руки в умоляющем жесте. Его лицо внезапно покраснело от раздражения. – Но что, если она не моя муза? Что, если кому-то другому суждено вдохновлять и поддерживать меня? Что, если я останусь запертым в этой клетке, если не освобожусь и не найду ее, другую женщину? Dios mio, ayudame[21], где твой эфир?
Макс с силой выдохнул и покачал головой.
– Это тот немец, верно? Апо советовал ей быть осторожнее, но она никогда не слушает… Не знаю, кто из вас хуже. Может быть, вам обоим нужно куда-нибудь уехать. Скоро лето… Почему бы не смыться из Парижа на какое-то время? Отправляйтесь на юг, подышите свежим воздухом, а? Возьмите ваших животных. Ты же знаешь, этот маленький зверинец всегда поднимает тебе настроение. Занимайся живописью, занимайся любовью, и этот мальчишка быстро исчезнет из вашей жизни.
Но исчезнет ли интерес Пикассо к Еве? Преодолеет ли он эту тягу к чему-то иному, от которой никак не мог избавиться? Почему он позволил себе так увлечься ею?
Чем больше Пикассо думал о Еве, тем больше ему хотелось быть с ней.
– Подумай как следует, Пабло. Фернанда – одна из нас. Предупреждаю, наша компания едва ли примет новую женщину после всех этих лет, проведенных вместе. Если подумать, то я тоже вряд ли смогу видеть кого-нибудь другого рядом с тобой. Сейчас Фернанда может казаться несносной, но она одна из нас, mon ami, помни об этом.
Глава 8
– Этому костюму как раз не хватало ярко-красных манжет, чтобы зрители могли следить за моими движениями без слов; именно так я буду удерживать их внимание. Марсель, как я тебе обязана! – Мистангет повернулась и драматическим жестом обняла Еву. Представление вот-вот должно было начаться.
– Кто бы мог подумать, что наша маленькая фея станет костюмером в «Мулен Руж»! – проворковала Луиза Балти, направляясь к ним через гримерную.
– Вообще-то я не придумала этот костюм, – возразила Ева, покраснев от похвал, к которым она не привыкла и которым не вполне доверяла. – Я лишь немного улучшила его.
– Скромность в Париже не приветствуется, – заявила пышнотелая комедиантка. – Все мы должны пользоваться своим положением. Ради всего святого, посмотри на меня!
– Она совершенно права, – заметила Мистангет. – Ты уже показала свои лучшие качества.
– И спасла меня: вовремя починила рваные чулки и панталоны на прошлой неделе, поэтому моя верность не знает границ, – горячо поддержала Луиза.
– Рада слышать это, – Ева улыбнулась. – Но создание одного костюма еще не делает меня настоящей портнихой. Пожалуй, рановато награждать меня высокими званиями, особенно без одобрения мадам Люто.
– Это верно. Но ты заставила всех обратить на себя внимание, так что новая должность – это лишь вопрос времени, – предсказала Луиза.
– Когда мне заглянуть за тобой, чтобы отправиться в субботний салон Гертруды Стайн? – спросила Мистангет. – Ты ведь собираешься