папы.
Мои крепко сжатые руки лежат на коленях.
– Что это?
– Ты и сама отлично знаешь – билеты на самолет домой.
– У меня работа. Я не могу просто взять и уехать.
– Ну конечно, ведь кто знает, что может случиться, если ты не станешь вытирать тут столы? – Его сарказм такой же преувеличенный, как и весь этот момент.
– Отвали, – огрызаюсь я, но дело не в его издевательских словах, а в том, что он просит меня сделать. – Все не так просто.
Такер проводит ладонью по лицу.
– Очень даже просто! – Он наклоняется ко мне и облизывает нижнюю губу, а потом прикусывает ее зубами. – Я не прошу многого, мне нужно, чтобы ты сделала только это. А потом можешь отправиться в Калифорнийский университет и забыть о нас.
Как будто я смогла бы забыть об Олбри. Как будто Истон исчезнет из моей головы. Но я пытаюсь спрятать обуревающие меня чувства и притвориться, что мне плевать на слова Такера.
– Эллис, ты меня слышишь? – повторяет Такер. – Мама устраивает большую вечеринку. Такую, на которой все нарядные и произносят речи. Полгорода приглашено! – Он знает, что я его слышу. И просто ждет, когда я это признаю.
– Не знаю, хотят ли они на самом деле меня видеть.
Такер указывает на бумагу между нами:
– Ага, все выглядит так, словно они до сих пор не уверены. Может, тебе следует подождать, пока они предложат первый класс.
Такер пользуется моим молчанием, чтобы сфотографировать наши стаканы с кофе и билет, а потом выкладывает снимок в Сеть. Секунду спустя мне приходит уведомление, что меня отметили в посте с подписью «Строим планы», и я испепеляю Такера взглядом.
– За что ты меня так ненавидишь?
– Мне нужны доказательства, что разговор состоялся, чтобы прикрыть собственную задницу. – Он смотрит на меня с язвительной ухмылкой. – Кроме того, ты уже фактически согласилась.
Я стискиваю зубы.
– Я не еду.
От мысли, что я увижу всех, увижу его, у меня разрывается сердце, и я ненавижу Такера за такое предательство.
– Эллис, прошел целый год. Ты вообще не собираешься возвращаться? Не хочешь видеться ни с кем из дома?
– Я вижу тебя почти каждый день. И с осени мы будем учиться в одном колледже.
– Это не то же самое. – Такер откидывается на спинку стула и пристально смотрит на меня. Его длинные пальцы касаются татуировки на левой руке – нервная привычка, характерная и для его братьев. – Ты боишься?
Я смеюсь, но это пустой звук даже для моих ушей. Такеру всегда удается добраться до тех сторон моей души, которые я пытаюсь скрыть. В моем ответе звучит отчаянная нужда, и я ненавижу себя за это.
– Они сказали, что я должна приехать?
– «Они»? – переспрашивает он. Такер хочет, чтобы я объяснилась, потому что считает: если я произнесу имя Истона вслух, это станет своего рода прорывом. – Эллис Трумэн, на билете на самолет стоит твое имя.
– На билете, который купил твой отец, – уточняю я.
– Я уже говорил тебе, мама просила тебя приехать домой на все большие и маленькие