но она отвела глаза.
«Значит ли это, что на бабулю я рассчитывать не могу?»
Ольга Кирилловна собрала все осколки и выбросила в ведро. Он сел на диван, пытаясь собраться с мыслями и подойти к произошедшему с логической точки зрения.
Вымыв руки, бабуля, наконец, повернулась к нему и спросила:
– Хочешь чаю?
Максим улыбнулся:
– Спрашиваешь?
Пока она готовила чай, он внимательно за ней наблюдал. Напряжение ушло, но бабуля все еще избегала его взгляда.
– Максим?
Парень очнулся от невеселых мыслей:
– Да?
– Хочешь что-то спросить? Я расскажу.
Теперь, когда, наконец, их взгляды встретились, он отчетливо видел в ее глазах страх. И пусть внешне его бабуля оставалась спокойной и говорила с улыбкой, но интонация ее голоса…
Она не хотела, чтобы он спрашивал. Не хотела.
Максим улыбнулся в ответ и протянул ей свою руку:
– Нет, не хочу.
В ее голосе звучали нотки неуверенности:
– Почему?
Парень сжал ее пальцы в своей ладони и тихо произнес:
– Потому что это прошлое, которого больше нет. И если тебе трудно говорить об этом, я не хочу расстраивать тебя. Понимаешь? Оно осталось там, за спиной, и больше не вернется. А мы с тобой живем здесь и сейчас. И потом тоже будем только мы с тобой, даже без этого прошлого. Понимаешь?
Максим видел ее борьбу с собой, но для себя уже все решил.
– Ты прав, но…
Он перебил ее:
– Бабуль! Если… если ты захочешь мне что-то рассказать, то я приму любую правду о своем прошлом, но я никогда больше не прощу тебе ложь… Никогда, слышишь? – Максим опустил глаза. – Поэтому… если ты не можешь или не хочешь мне рассказать о моем детстве, просто промолчи…
– Да.
Ее согласие отдалось болью в его груди.
«Она и не собиралась говорить мне правду?»
Но все равно поднял голову и улыбнулся:
– Думаю, я смогу прожить и без этой части своей жизни. Правда?
Она видела в его глазах такую беспомощность и обреченность, что сразу подумала – это он ей сейчас врет.
«Говорит так, будто уже знает…»
Его голос сейчас не отличался от ее:
– Пожалуйста, не ври мне больше, прошу…
Ольга Кирилловна крепко обхватила его голову и прижала к себе. Максим обхватил ее за талию и спрятался в складках ее блузки.
– Спасибо, бабуля.
Она тяжело вздохнула, но ничего не ответила.
Он поднял голову и провел рукой по ее волосам:
– Правда, спасибо… Чай?
– Конечно, подожди минуту.
Бабуля налила ему чай и села напротив.
– За будущее!
Максим вытянул вперед чашку и улыбнулся:
– За будущее.
Она опустила глаза. Из всех детей она жалела и боялась именно Максима. И этот страх нахождения рядом с ним, когда он мог вспомнить прошлое в любой момент, заставлял ее все чаще совершать ошибки, но ослушаться Далматинца, означало потерять большее