когда Александр Иванович чувствовал, что жена не может с чем-то смириться, то, надев серый плащ, покидал ее. Чаще всего ближе к ночи, когда все вокруг затихало и сам город говорил: пора спать.
В тот вечер воздух был плотнее обычного. Осенняя влажность. Мельчайшие капли воды блуждали над асфальтом, над травой и между ветками деревьев. Каждая отражала в себе свет фонарей и огни проезжающих машин.
Он подошел к скверу. Увидел на скамейке одинокую девушку, которая курила, и сел с ней рядом. Пожилой интеллигентный мужчина. Молодые люди таких любят.
Все вокруг было похоже на темное покрывало, которым закрыли деревья. А они вдвоем – на персонажей из фильма, где режиссер делает все, чтобы в кадр не попадали яркие цвета.
Она продолжала смотреть куда-то внутрь себя – словно древний созерцатель, который либо уже познал весь мир, либо на подступах к этой истине.
– У вас не будет сигареты? – спросил через пару минут Александр Иванович и развел руками: мол, вот незадача, забыл свои дома.
Девушка протянула ему пачку. Он поблагодарил.
Потом спросил ее имя – и стал сопричастником событий, о которых лучше бы ему не знать.
– Что вам нужно от меня? – спросила наконец она и удивилась своему же голосу – бесцветному и почти неслышному.
Александр Иванович покачал головой: ничего не нужно. Но еще одну сигарету он бы попросил. Если можно, конечно.
Взгляд ее был страшнее голоса. Поэтому Александр Иванович спросил:
– Что у вас случилось?
Вежливое участие.
– Это вам лучше расскажет следователь, – ответила она. – Моего парня нашли мертвым. Какие-то несостыковки, поэтому я под подозрением.
Что же это такое?! Час назад он слушал вопросы жены, а сейчас ответы преступницы.
(Возможно, преступницы, она же под подозрением.)
А он – пенсионер.
А кругом дома, и все дома один на другой не похожи, не то что в спальных районах. Слава богу, они живут не на окраине, где все одним цветом, а в центре города. Садовое кольцо – нечто вроде Ватикана, где ты можешь спокойно выйти вечером на улицу, а на тебя будут смотреть доходные дома XIX и XX веков. Ладно, не Ватикан.
Единственное, что выбивалось из общей картины, – это даже не пара панельных высоток, а огромное здание японского посольства. Гигантская серая коробка, у которой и окон-то нет, а вокруг – высокий бетонный забор с колючей проволокой, словно напоминание: мирный договор между странами еще не заключен. А значит, война. Сейчас они сидели к нему спиной. Спиной к Японии. И ко всему вокруг.
Мимо пробежала собака и скрылась среди деревьев. Несколько голубей ходили вдоль луж, боясь прикоснуться к воде (странно, должны же спать). Редкие автомобили проплывали по переулку. В окнах понемногу гасли огни. А миллионы звезд продолжали скрываться за тучами.
Александр Иванович повернулся к Алисе. «Она либо сейчас