не так, говорят они.
Мы молчим, мы уже даже не сжимаем зубы, которых у нас нет, и даже не закатываем глаза, которых у нас тоже нет. Это раньше закатывали глаза, бормотали что-то, да сколько можно болтать одно и то же – а сейчас нет, просто стоим и смотрим, как будто мы умеем стоять и умеем смотреть.
Они приходят, оглядывают город, кивают:
– А раньше все было не так.
Идут по высохшему руслу, кивают:
– Вот здесь раньше была река… вот здесь был мост… – показывают на обломки камней.
Мы молчим.
– Вот здесь раньше был парк… – показывают на пустырь.
Ищут какие-то проулки, чтобы сказать:
– Здесь раньше было кафе… и гостиница…
– А вот тут, – говорят они в запыленных залах, – подавали кофе с круассанами.
– А здесь ездили экипажи, – говорят они, гуляя по пустой улице.
Мы молчим. Потому что нас нет. Их тоже нет, но они не молчат.
– …а здесь были стекла, – говорят они, показывая на провалы в стенах.
Мы молчим.
– А здесь были стены… – говорят они через двести лет.
Мы даже начинаем сочувственно кивать, свыклись с ними за века.
– А вот здесь был дворец, – говорят они, показывая на руины.
– А здесь был лес, – показывают они на мертвую пустошь.
Он приходит, когда его никто не ждет, здесь никто никого не ждет – оглядывает то, про что говорят «здесь был город», идет по тому, про что говорят «здесь была улица», останавливается на неприметном углу:
– Здесь будет дом.
Нам кажется, что мы ослышались:
– Простите…?
– Здесь будет дом.
– Да?
– Да.
Он идет дальше, замирает.
– Здесь будет кафе.
– А здесь будет лес.
– Когда? Как?
– Я не знаю… но будет…
Он останавливается на том, что когда-то было перекрестком, кивает:
– А здесь будет фонарь…
Гостиница для последних дней лета
…Мне повезло, или не повезло, это уж как посмотреть – дело в том, что я унаследовал у кого-то из родственников гостиницу для лета. Нет, не те гостиницы, в которые люди заселяются на все лето, чтобы хорошо провести время, – а гостиницу для самого лета. Нет-нет, не надо мне сейчас возражать, что у лета нет времени ни на какие гостиницы и отдыхи, я и сам это прекрасно знаю, что лето все в делах. Тем не менее, от посетителей нет отбоя, потому что…
…видите ли, каждое уважающее себя лето в свой самый последний день позволяет себе расслабиться – еще бы, оно уже все сделало, вырастило все листья и цветы, собрало урожай, – а остальное будет собирать осень – согрело землю, кого-то с кем-то свело, кого-то с кем-то рассорило, кого-то куда-то свозило, кого-то куда-то нет – и теперь может позволить себе как следует отдохнуть в свой последний день, ничего не делать, сидеть в кресле, неторопливо потягивать август из бокала, а то и – ближе к вечеру – горячий сентябрь из чашки.
Надо ли говорить, что гостиница пользовалась немалой популярностью. – от посетителей не было отбоя. Впрочем,