закровоточившую царапину. Но поскольку болевые рецепторы моего нынешнего тела еще не полностью синхронизировались с моим разумом, боли я почти не ощущал. Я опустил взгляд и посмотрел на свои руки. В них была зажата местная штурмовая винтовка, внешним видом очень напоминавшая земную штатовскую М-16. Со всех сторон трещали автоматы, гулко била артиллерия, и доносились крики. Крики злости, перемешанные с отборным матом. Крики боли и страха. Иногда редкие команды, полные безнадеги и отчаяния.
С неба от кружащих в нем странной формы вертолетов неслись к земле мерцающими нескончаемыми росчерками трассеры пулеметных выстрелов. Совсем рядом ухнула разорвавшаяся граната, и в полуметре от меня с противным чавканьем шлепнулась задняя часть тела уже знакомой мне по прошлым погружениям твари. Ее практически белые, наглухо лишенные какой-либо растительности нижние конечности, прикрепленные к части разорванного таза и торса, еще какое-то время сучили по земле, оставляя в ней глубокие борозды длинными десятисантиметровыми изогнутыми когтями, пока наконец не замерли в одеревенении. Все это время я не мог оторвать своего взгляда от этой мерзкой картины агонии, хотя видел похожее в этом мире не один десяток раз.
– Кенди! – из оцепенения меня вывел окрик выскочившего из-за куста солдата в точно таком же камуфляже, что был надет и на мне. «Капрал Риско», – услужливо подкинула мне информацию чужая память, плотно засевшая где-то на задворках моего разума. – Ты, мать твою, решил в кустах отсидеться? – он схватил меня за шиворот и легко вздернул на ноги. – Мы отступаем. Здесь нам их не удержать. Все гражданские укрылись в корпусах гарнизонного госпиталя. Попробуем удержать его до прихода подкрепления. Давай бегом за мной, – и он, не оборачиваясь, припустил мелкой трусцой к воротам гарнизона.
При его словах о гражданских сердце обдало теплом, и чужая память выбросила лишь одно слово, «жена», и образ совсем молодой светловолосой девушки с миловидным лицом, но почему-то с грустными глазами. Зато моя память при словах о гарнизонном госпитале выбросила целую россыпь воспоминаний. Горящие корпуса гарнизона. Мечущиеся повсюду белесые твари, лишь отдаленно напоминающие людей, снова ставших передвигаться на четырех конечностях. Беспорядочная стрельба и взрывы ручных гранат. Твари, рвущие на куски всех на своем пути сначала на плацу, а потом и в коридорах больницы. И четверка таких же тварей, стоящих посередине залитого кровью и объятого очагами пожара плацу. Стоящих на двух ногах, скрестив непомерно длинные руки за спиной и с интересом наблюдая за творящейся вокруг них бойней своими черными с красными светящимися прожилками зрачками, растекшимися нефтью по глазницам.
Я встряхнул головой, отгоняя вспышки памяти о прошлых погружениях, и побежал следом за капралом. Но в голове, словно каленным железом выжженная, горела надпись: «Директива №1: Выжить как можно дольше. Директива №2: Подобраться как можно ближе к командному составу тварей, стоящих на плацу, и запечатлеть в памяти как можно больше деталей