только Гора,
От пользы такой жизнетворной,
Ведь тёплые, с моря ветра
Топили снега шапки горной.
Те слёзы, поток наполняя,
Рекою к подножью неслись,
И старость Горе добавляя,
Морщинами грубо вились.
Природа вся благоухала,
Светилу желая добра,
От злобности только сгорала,
Одна Горемыка-Гора.
Хотелось ей Солнце затмить
Могучей своею громадой,
Тем самым тепло победить,
И воздух наполнить прохладой.
Однажды собралась Гора,
По утру, как Солнце вставало,
Решила, настала пора,
Но ловкости не рассчитала.
Баланса лишившись в опоре,
За Солнышком вкось наклонясь,
Упала всей глыбою в море,
Да грудой на дно унеслась.
На побережье живописном,
Где круглый год царит жара,
В краю лимонно-кипарисном,
Теперь вместо Горы ветра.
Хоть в баснях и мифы толкуют,
Ты, юный читатель, поверь,
Что Солнце закрыть не рискуют,
Уж Горы-потомки теперь.
История тут завершилась,
И вывод довольно простой,
Что, как бы судьба не сложилась,
А злоба – советчик плохой!
Гусеница и крылья
Свои каноны у натуры,
Их невозможно обойти,
Не терпит естество халтуры,
И с этим лучше не шути…
Случилось это где-то,
В лесу, что под горой,
Там гусеничка Света
Жила в траве густой.
И не терпелось Свете
Всё бабочкою стать,
И крылышками в цвете,
Среди цветов порхать.
Но только не хотелось,
Ей кокон мастерить.
Желанием загорелась,
Процесс поторопить.
Подумала Светлана:
– «Что, если крылья мне
Из листиков каштана
Приладить на спине?!
Ничем листок не хуже,
Чем бабочки крыло,
Лишь привяжу потуже,
Носить не тяжело!»
И вот стоит Светлана,
Любуется в росе,
Крылами обаяна,
Пленяется красе.
«Оправданны усилия,
Что породила лень,
Ведь из листочков крылья
Меняй хоть каждый день!»
Доверившись расчёту,
Чтоб ветер был сильней,
Осмелилась к полёту
С каштановых ветвей.
И прыгнула Светлана,
И ветер так понёс,
Что с листьями каштана
Летит она вразброс.
Летит не как хотела,
На зависть всех вокруг,
А в страхе и не смело,
В глазах один испуг!
Посадка у Светланы
Суровая была,
Но в зарослях бурьяна
Листва её спасла.
Чтоб быть, а не казаться,
Не значим атрибут,
Помогут состояться,
Терпение