властью,
злобой,
похотью
и славой…
Морали пена покрывает суть всечеловечности лукавой… Из века в век слаб и порочен человек… Правдив пророческий сонет…
Цветы
Глупость, грех, беззаконный, законный разбой
Растлевают нас, точат и душу и тело.
Внимаю песням красоты,
мистике музыки Вселенной,
но с неизбежностью бессменной
бессмертие пороков бренных
воспроизводит жизни ход…
Во всем – добра и зла черты
непредсказуемых свобод…
Не зря для нас Бодлер цветы
зла воспевал в стихах нетленных.
Зла корни – в тайнах неизменных
диалектической среды.
И в душах их отростки вьются,
вгрызаясь в явность доброты,
как ненасытные кроты…
Гнетут, ползут, на волю рвутся,
вновь прорастают зла цветы…
Свет от неведомой звезды —
с погибшей красотой свиданье.
Над бездной вечности цветы
взошли из мрака мирозданья.
Цветы, на лепестках которых
кровь и страданья запеклись,
в мир источают скорбный морок.
Зло с бытием переплелись…
Мир сцеплен из противоречий —
возносит жизнь или калечит,
он так устроен испокон —
лишь души стонут у икон.
Рождает жизнь и убивает
любого и его любовь…
Зло сквозь столетья прорастает,
весь мир пронизывает боль…
Кровят цветы. Ждет перегной.
Столетья пролетают мимо.
Жаль, жизнь не может быть иной —
ей даже смерть необходима…
Диалектика свободы
Пульсируя в запутанных сосудах государств,
потоки информации, предметы, деньги,
как струи сочных наркотических лекарств,
мякоть мозгов вздувают каждый день, и,
верша превратности судеб так упоенно,
сочась в корнях потребностей и сложностей,
ростки мотивов, пробуждаясь устремленно,
питают целями плоды возможностей.
И человек – влиятельный заложник обстоятельств,
хозяин призрачных несбыточных годов —
в потугах счастья, боли и предательств
готов ползти, бежать, лететь готов…
Вперед и вверх, к пленительным соблазнам
победности успехов, сладости удач,
духовным и физическим оргазмам и маразмам
под теле-радио-газетно-интернетный смех и плач.
Внимая хитростям бесстыжих котировок,
причудам курсов гипнотических валют,
среди изменчивых, бытийных драпировок,
везде,