не иди под горку – ползи вверх из последних сил… поскольку внизу тебя будут ждать неправильные люди.
Николай отворачивает голову в сторону, якобы глядя на гавань… на его лице разочарование… на простой мульке лоханулся.
– (Пётр): с другой стороны – хвосты ты отрубил, а они ушлые ребята… в целом – тройка с плюсом.
Уходят от базара… сворачивают на другую улицу… идут вниз к Босфору мимо старых каменных домов с застеклёнными лоджиями, галереями, верандами… верёвки с бельём тянутся поперёк улицы от балкона до балкона на высоких этажах, чтоб шпана палкой не достала… а там за бельём… над бельём… в просветы между бельём видна гавань… и море, расплывшееся во все горизонты… синим миражом обнимающее всю Землю… в нём столько свободы… не только когда ты ходишь по нему, а просто когда видишь – оно шепчет про побег, про вольные просторы… наполняет душу безбрежным размахом… качкой… яростным свистом ветра… бурей!.. а ты ковыляешь себе зажатый домами в оврагах узких улиц… уже запродан… подписан и должен по уши крутым браткам… и все твои шаги предписаны наперёд… а тут вдруг – море!.. выход из тупой земной игры в другое измерение… если уж удирать, то только туда… на земле найдут… а в море – никогда… злая волна может найти, когда будешь спать в лодке… но это уж от Бога… с Ним не поспоришь… Ему видней когда и как тебя кончить.
Уютное кафе под балконом… стенки вокруг расписаны граффити… потускневшими от ярко выраженных тщетных попыток их выскрести… бедные хозяева, консерваторы чистых стен, стирали и соскрёбывали эту мазню много раз, а неуёмные творцы-граффоманы записывали по новой… и ещё раз по новой… и в двадцать восьмой раз по новой… интересно, на чьей стороне был бы Белинский?.. всё же фамилия обязывает.
У витрины кафе стоит диван и рядом с ним – кальян… пожилой хозяин любезно приглашает присесть и покурить… Пётр отрицательно машет головой… они заходят в кафе.
***
Турция – Стамбул – кафе
Николай и Пётр сидят у окна с видом на гавань… на маленькой сцене поёт певица в восточном наряде… она умело крутит голым животом и томно поднимает и опускает густо накрашенные глаза… туманящий взор, убегающий прочь… словно сама в себе и не видит никого… ею владеет смутное страстное желание, с которым она не в состоянии бороться… отдаётся и покоряется ему… этот потусторонний взгляд, как у наркоманов на поздней стадии улёта… однако её ведёт что-то более сильное, чем наркота.
– (Николай, себе): словно змея в животе крутится… а она прислушивается и следует… невольница змеи… вот всунешь в неё, а змеюка возьмёт и откусит твой член изнутри… да и в любом случае… стрёмно с такой бабой в постель идти… не ты её будешь трахать, а она тебя… не сумею я… с девчонками по-прежнему остался пацаном.
Официант принёс специи и лаваш… Пётр листает меню… а Николаю не надо… наизусть знает… в Баку те же блюда… долма… табуле… буглама… соскучился по ним.
– (Пётр): по нейтралке бегаешь резво.
– (Николай):