Артём не уважал.
Усмехаюсь собственным мыслям. По ним получается, что Воронцов чуть ли не образец мужественности, который на подлость не способен, все проблемы решает прямолинейно и уверенно, да и вообще за справедливость. Вот только если вспомнить всё, что было за эти полгода…
После того нашего недознакомства, когда меня чуть мотоциклом не сбили, буквально несколько дней прошло – уже и не помню, сколько, – как мы снова увиделись. На этот раз благодаря Юле – ей слишком захотелось побывать на тусовке старшекурсников-богачей. Она где-то от кого-то услышала, что они собираются и что вход не для всех, в тот день только и говорила об этом. А после пар, ближе к вечеру, каким-то образом убедила меня, что нам надо пойти и узнать, как там что. Хотя бы посмотреть со стороны.
Почему я согласилась? Родители тогда на неделю уезжали и меня оставили под присмотром соседки, с которой договориться было довольно просто. Я чувствовала свободу и непривычную для себя обиду из-за того, что упускаю её. Вот и хваталась за возможности, хотя идея Юли мне сразу не понравилась. Но в итоге я пошла на это.
Украдкой обойдя довольно большой роскошный с виду, но не обременённый особой охраной дом, мы решили перелезть через забор у заднего входа. Да уж, даже вспоминать о таком не по себе… Не знаю, на каком адреналине я всё это делала, наверное, на тот момент и собой толком не была.
Ну и, конечно, по закону подлости это оказался дом Артёма Воронцова. И, само собой, нас с Юлей обнаружили. Тогда она его впервые, кстати, и увидела, ещё и влюбиться умудрилась чуть ли не сразу. Не понимаю, почему – как по мне, всё вышло унизительно.
Нас обнаружили не сразу – народу было не так много, но достаточно, чтобы затеряться. И в какой-то момент мы расслабились – нас чуть ли не за своих принимали, видимо, в компании многие видели друг друга впервые. Мы расслабились, даже наслаждаться вечером начали – и тут-то вмешался Воронцов.
Он попросил тишины, все умолкли, выключили музыку. Ждали какого-то его объявления, и оно последовало – Артём про нас сказал, хотя мы с Юлей ждали чего угодно, но не этого. Ведь Воронцов на нас в течение вечера несколько раз смотрел, но ничего не говорил.
А тут вдруг объявил, не стесняясь в выражениях, что мы проникли сюда непонятно как и нас не звали. Предложил компании решить, что теперь с нами делать…
Мы, конечно, пытались извиниться и хотели уйти, но нас было двое всего. А компания Воронцова – больше двадцати человек. И вроде как никто из них не был настроен за нас, по крайней мере, ничем не выражал это. Были те, кто не принимал участие в обсуждении нашей дальнейшей судьбы, но они никому не возражали, молча слушали и смотрели.
В итоге коллективный разум не придумал ничего лучше, чем заставить нас «отработать» своё пребывание на этом вечере. По типу «вы развлеклись, теперь развлеките нас». А развлечения этим избалованным мажорам, конечно, понадобились взрослые.
Они захотели, чтобы мы красиво и под музыку станцевали, постепенно избавляя себя от одежды. Чтобы отработать