улыбчиво пошагал к сосуду, крепко взял его в руки и со всей дури бросил прямо в голову рабыни, что стояла в ближайшем углу. Ваза рассекла ей чело и сбила с ног, потеряв равновесие она свалилась на пол но тут же вскочила не осмеливаясь лежать. Кровь из ее увечья тонким ручьем потекла по лицу и окропила ее верхнюю одежду. В ужасе перед следующими мыслями Глорина она стояла еле шатаясь от слабости и страха. Боль точно морские волны, то приливала, то отступала на ее лбу. Другие служанки в зале так же были охвачены всеобъемлющем тревогой.
Губы Глорина дрожали от немыслимой злости, которая пожирала его изнутри – сожгите ее, так что бы я слышал ее вопли – приказал он чувствуя хоть и слабую но все же удовлетворенность от своей власти, он искал в ней спасение в этот трудный для себя час.
Стража озверело вцепилась в прислугу и уволокла ее вон из зала.
– Столько раз я грезил вновь ощутить на своих плечах руки – скаля зубы начал Глорин – но все эти мечтания меркнут по сравнению с тем, как я желал самолично вырезать сердца всем этим ублюдкам, что явились в мой город, испробовали мое яство, ощутили мою гостеприимность и плюнули мне прямо в лицо.
– С нами Туроны – блеснул оптимизмом Галин садясь за стол.
– Туроны.. – скорбно повторил Глорин – почему именно они, от них прока меньше нежели проблем, они и себе не в силах помочь.
– Полагаю, им союзник нужен был не меньше чем нам – ответил Галин – они находятся в состоянии постоянный войны с пауками переростками и Лесными воинами.
Снаружи начали доноситься четные мольбы о пощаде, рабыню начали обливать маслом.
– Продолжим поиски союзников? – осторожно и неуверенно спросил Галин.
– Продолжим – решительно произнес Глорин – но не столь же рьяно и отчаянно, не то меня сочтут за слабого.
Галин безмолвно покивал головой.
– Собери всех, кто может держать в руках меч и пущай с утра до ночи упражняются на нем – повелел Глорин.
Галин вновь остался молчать, а тем временем мольбы рабыни сменились на душераздирающий рев от немыслимой боли. Всепожирающий огонь нещадно объял ее нежное тело, которое стремительно теряло свою красу. В невероятных муках она бросилась прочь в наивных поисках спасения. Окружавшие ее наемники, а так же простые обыватели городка глазели на нее утопая в истеричном хохоте, данное зрелище оказалось им по душе. И не было в их сердцах никакого сожаления по страданиям невольницы и быть не могло. Обессиленная рабыня свалилась на землю все еще болезненно ощущая огонь, что плавил ее кожу. Однако, одному из наемников не понравилось, что пламя начало стихать, подступив ближе он обдал ее последними остатками масла из урны. Это вызвало настоящий восторг у насельников города. Спустя мгновенье прекрасная дева, блеск которой был способен удивлять полностью обуглилась. В миг перед гибелью она вспомнила своего возлюбленного, что так же рабствовал в твердыне Глорина.