свой заплаканный взгляд на другую сторону кровати. От увиденного ее охватил небывалый ужас. Усевшись на колени и уперев голову в пол с той стороны кровати на нее глядел солдат с мерзкой улыбкой на лице. Мила в миг закричала и начала дергаться. Солдат встал на ноги, приподнял кровать и опрокинул ее на стену. Мила продолжала биться в истерике. Мужчина подступил к ней, нагнулся и грубо схватил ее за горло. Через миг Мила раскрыла перепуганные глаза, это оказалось очередным ночным ведением. Повернувшись набок она начала тихо рыдать, ее лицо быстро намокло от слез, а нежное сердце продолжало колотиться так, словно весь ужас не остался по ту сторону реальности.
– Ну где же ты?! – произнесла она сквозь слезы обращаясь к мужу.
В эту ночь она еще долго приходила в себя отгоняя все дурные мысли. Лучи восходящего солнца пробивающиеся через щели досок облегчили ей душу. Она была несказанно рада наступлению утра. Ведь теперь она могла не страшиться вновь заснуть. Встав с постели она пошагала в соседнюю комнату к детям. Убедившись, что с ними все хорошо она принялась накрывать им бедный стол, однако, внезапно появившиеся родители забрали их раньше чем было условлено.
Пэниан пробудился от беззаботного сна благодаря петухам Милы. Пытаясь спастись от их шума он накрыл голову подушкой. Однако, это мало помогло. Кукареканье петухов пронизывало подушку делая невозможным возвращение ко сну. Быстро смирившись с прерванными сновидениями он разгневанно вскочил с кровати. По своему обыкновению он вечно спал в одежде, однако сегодня его торс был оголен. Одев рубаху он пошагал к кувшину с водой и застал ее пустой. Ведомый утренней жаждой он вышел наружу и в миг ощутил на своем лице приятные лучи восходящего солнца. Ее волны объяли весь горизонт своим светом, и лишь редкие облака отбрасывали тень еще на холодную землю.
Застыв на крыльце своего дома в голове Пэниана началась настоящая битва жажды и лени. Представив как не близок путь к ближайшему колодцу он направился обратно в хижину, тем самым ознаменовав триумф лени над жаждой. Уже внутри дома он озаботился другой насущной проблемой, деньгами. Заглянув под свою постель он принялся скорбно считать оставшуюся горстку монет. Финансы не внушали уверенности в завтрашнем дне. Оставив свои посты Пэниан лишился единственного дохода. Однако, нередко через него проходили внушительные суммы Орминия направленные на различные издержки готовящегося бунта. В бытность ставленником Орунда он и не задумывался припрятать у себя какую то часть из этих денег. Но сейчас это было первым, что пришло ему в голову. Как ему казалось, он имел полное моральное право на сие действие, так как львиная доля его собственного жалования он растрачивал во благо мятежа подкармливая и оснащая своих сторонников внутри хутора. Несколько раз пересчитав деньги он положил их обратно взяв с собой лишь несколько монет. Через миг он вновь стоял на своем крыльце широко раскрыв глаза. Его дыхание затруднилось словно у немощного, а сердце забилось подобно