когда в один день пришла к ней сухонькая старушка, представившаяся сотрудникам больницы бабушкой Алёны, не стала говорить, что никакой бабушки у неё нет.
А взяла из рук старушки мешочек с травами да заваривать кипятком начала, как та сказала. И пошло её здоровье на лад. Силы появляться начали. Жар уходить. Врачи только руками разводили, а соседки удивлялись аромату, идущему из кружки Алёны.
– Что ж такое тебе бабушка принесла, что оторваться невозможно? – спрашивали они, но Алёна не отвечала.
Да и не знала она, что там. Но бабушке той верила, так как на руке её браслетик видела, такой же, как у неё самой появился, когда из леса вернулась.
Она уже давно перестала понимать, где правда, а где видение. И хотела только скорее к мужу выбраться и всех соперниц разогнать.
А соседке её, что на Тимура глаз положила, диагноз плохой врачи озвучили и прогнозов хороших не дали. Горько плакала она, увидев заключение врачей.
А Алёна понять не могла, неужели она своими мыслями это сотворила? Да не может этого быть, болезнь за один день в организме не поселяется, ей время надо, чтобы развиться.
Так и выписалась соседка с плохим диагнозом, а за Алёной Тимур приехал. Цветы привёз и пальто новое, чтобы не замёрзла опять и не простыла.
– Поехали домой, – сказал он, – там без тебя пусто да холодно. Не привык я один жить.
Насторожилась Алёна, но виду не подала, решила на месте свои подозрения проверить.
В доме, где жили Алёна с мужем, за время её отсутствия всё осталось по-прежнему
Только пылью покрылось, да посуды немытой гора стояла. Окинула Алёна это взглядом, вроде прицепиться не к чему, а не спокойно на сердце. Месяц её дома не было. А Тимур всегда говорил, что и недели без жены не выдержит.
– Всё, что скажешь, сделаю, – шептал он, когда влёк её, ещё не мужнюю, на сеновал. – Но без ласки женской не могу, кровь у меня такая южная, дедова.
А сейчас стоял Тимур перед Алёной, улыбался. Угощения, что его мама передала, распаковывал.
– Что ты, как не родная, стоишь? – спросил он. – Домой наконец вернулась, я тебя заждался. Не покидай меня больше надолго.
И так жарко обнял, так в глаза заглянул, что не стала Алёна подвоха в его словах искать, обняла в ответ любимого мужа и растаяла в его объятьях.
А потом ночью не спалось ей. Тимур третий сон уже видел, а Алёна все вертелась, понять не могла, что её тревожит. До зари утренней ещё далеко, а сна ни в одном глазу.
Встала Алёна, в шаль укуталась, свечу зажгла, чтобы светом большим мужа не разбудить. Вспомнила, как жгли костёр они с Тимуром на берегу реки, о жизни взрослой мечтали. Как сбегут они ото всех и будут счастливы и свободны, словно птицы. И вот пришла жизнь взрослая, а свободы и счастья не прибавилось.
Начала Алёна непроизвольно в пламя свечи всматриваться, и казалось ей, что ма́лёнький огонёк затмевает всё вокруг себя, в тайны свои уводит.
Вдруг, будто в полусне, увидела Алёна дом свой, Тимура и Аньку с соседнего двора.
Она давно вокруг