что за мной будут пристально следить демоны, кажется мне дикой и пугающей. С одной стороны это может быть защитой, а с другой… Этим они ко мне привлекут излишнее внимание Танраггоса и его своры. И если вдруг муж меня узнает, защищать от него его же собственную жену никто не будет.
– За ведьмой я пока-что сам присмотрю, – неожиданно не только для меня, но и для своих подчинённых произносит Адлар. – Оставьте нас.
Он что сделает? Сам… присмотрит? Это… как? Я уже ничего не понимаю.
Остальные демоны лишь бросают на своего главного удивлённые взгляды и молча удаляются, не позволив себе никаких иных проявлений чувств. Стоит ли считать отсутствие похабных ухмылок поводом не бояться интереса ко мне со стороны его демонского высочества? Или это будет наивно? Очень надеюсь, что стоит. В конце концов, я выгляжу просто ужасно. Ну зачем ему такое пугало?
– Можно и мне уйти? – спрашиваю тихо, когда мы остаёмся с Адларом наедине.
– Куда? К Танраггосу в лапы? – саркастично интересуется он, поворачивая ко мне голову. – Утром пойдёшь. Перед общим подъёмом.
– Но… но… я не могу тут остаться. Зачем вам это?
– Считай это моей прихотью. Никогда не спал с ведьмой, – на губах демона появляется кривая ухмылка. – К тому же мне интересно, смогу ли я тоже добиться твоей преданности.
Я смотрю, как он подходит, садится на второй стул напротив меня, снова рассматривая, и просто не могу поверить в то, что услышала.
– Моей преданности? Зачем она вам?
– Ну как же? Доверенное лицо той, кто возможно вскоре станет королевой Раграста, ведьма, которой известно, что собой представляет и сама Ланториниаль, и её отец. Да ещё способная ради правого дела рискнуть собой. Мне твоя преданность бы весьма пригодилась, – заявляет его высочество, а меня не покидает чувство, что он надо мной издевается, а то и вовсе насмешничает.
Хотя… если подумать, то некий смысл во всём этом есть, только этот смысл мне совсем не нравится.
– Я не стану доносить на свою госпожу, – отрицательно трясу головой. Вдыхаю глубоко, комкая юбку, чтобы хоть как-то сдержать нервную дрожь. – Можете, что угодно со мной делать, но я во вред её высочеству ничего делать не буду. Она… мне жизнь спасла.
– Конечно, – его улыбка становится хищной. – Я не ставлю твою преданность под сомнение. Но представь, если, допустим, тебе станет известно, что её отец, которого ты так боишься, принуждает дочь к чему-то, что может… ей навредить. Ты ведь захочешь её спасти, так?
– И предать её при этом? – роняю с сарказмом, сама удивляясь тому, что смею с ним так разговаривать.
– Нет. Спасти, ведьмочка. От козней короля Танраггоса, на которого она, как ты утверждаешь, совершенно не похожа, – Адлар подаётся ко мне, прожигая исполненным тьмы взглядом. – И которому так интересно, кто же кинул в него моим сапогом.
Он знает о планах Танраггоса? Ведь на это намекает? Или просто догадывается и пытается разузнать больше? Скорее всего… но как мне теперь сорваться с этого крючка и