это я перескочила сразу через два курса. Отношение ко мне по-прежнему оставалось, как к самой младшей в классе, со всеми вытекающими последствиями. Я часто оказывалась среди тех, кому доставались самые противные или неприятные работы, полола самые заросшие грядки, меня чаще других посылали что-то принести или подать, и, почему-то, именно меня считали во всём слабее всех других девочек в классе.
В первый год пребывания в институте благородных девиц мне было здесь всё ново и интересно. Я считалась лучшей ученицей класса. Некоторые девочки обожали меня. Майя Рудольфовна назначила солисткой кофейной группы балета.
В общем, несмотря на определённые трудности, было много хорошего. Я осваивалась, знакомилась со всеми, многое узнала о местных порядках и правилах. За целый год меня ни разу не наказали розгами! Не то, что дома! Я даже перескочила сразу в четвёртый класс, чем очень недолго гордилась, считая себя редкой умницей, забывая, что на самом деле я старше на два года и по сути оказалась там, где должна быть.
Да. Весь первый год в институте для благородных девиц, очень волнующий и полный событий, был для меня, в целом, счастливым.
А вот, следующие три года оказались совсем иными… И всё из-за перехода сразу через два курса.
Прежде всего, я в один миг перестала быть лучшей…
Много позже нашла в этом для себя небольшие преимущества: учителя, особенно драконьего языка, относились ко мне гораздо снисходительнее и намного реже наказывали или отчитывали.
Сейчас думаю, что в целом, если честно, это были тоскливые и трудные три года.
Время шло. Один день сменялся другим и был он как две капли воды похож на предыдущий. В моей, уже привычно трудной, институтской жизни ничего особо нового не происходило.
Мы всюду ходили строем, в колоне по двое: в столовую, на занятия, на прогулку, на репетиции, в купальни. Я, как все, старалась соблюдать тишину, чтобы не схлопотать наказание. В отличие от первого года, следующие три я очень много училась, а ещё больше занималась физическими упражнениями и танцевала. При этом, если в первый год меня осыпали похвалами, то потом чаще отчитывали и наказывали, хорошо, хоть, не били. Если дома, провинившись, я боялась, что мне причинят боль, то в институте старалась избегать наказаний потому, что это было стыдно.
Мне удавалось делать небольшие успехи в рисовании и, само собой, я была хороша на хореографии и в балете, но во всём остальном оказалось больше проблем и неудач.
Например, драконий язык всю душу из меня вынул! На этих уроках особенно сильно чувствовалось моё отставание на целых два курса. Каждый следующий год я едва-едва сдавала его на переходных экзаменах. А этим летом учитель предупредила меня, что, если я так и не возьмусь за ум, то останусь в седьмом классе на второй год. Это было очень обидно! Я за этот ум берусь! Хватаюсь! Не получается у меня с драконьим языком ничего! Поэтому я его не-на-ви-жу! Он не лезет в мою голову, никак! Как-то занимаюсь я вечером в классе, и ловлю себя на том, что, повторяя двадцать раз какое-то очередное шипящее слово, я рассматриваю стайку воробьёв за окном и пытаюсь