румянец, словно у нее поднялась высокая температура. Пальцы цеплялись за ткань платья, будто она хотела сорвать его с себя, и это выглядело… даже несколько неприлично.
– Жарко, – простонала Альвина. – Я вся горю! Помогите!
Гранвиль сделал шаг в сторону рыженькой, его глаза потемнели.
– Вот как, – произнес он. – Значит, это были вы, соэлла Мизан. Вы позволили демону соблазнить вас.
– Я?.. – Альвина посмотрела на него затуманеным взглядом, страдая от жара, сжигающего ее изнутри. – Нет, я… это не… правда… Ах, я горю!
Гранвиль прищурил глаза:
– Люди могут лгать, но магия никогда не лжет, соэлла Мизан, – холодно произнес он. – Ступайте в свою комнату и не покидайте ее. Завтра вас ждет наказание. И надеюсь, вы не попытаетесь сбежать – ни одной невесте с этого острова живой не уйти.
Я несколько мгновений смотрела на страдания Альвины, потом бросила быстрый взгляд на демона.
Марай улыбался.
* * *
– Итак, соэллы, поскольку мы выявили нарушительницу отбора, невесту, которая непристойным поведением бросила тень на свое имя, – провозгласил Гранвиль, – наш ужин можно считать завершенным.
Я посмотрела на Альвину Мизан. Рыженькая все еще выглядела так, будто горит изнутри. Она едва не плакала, кусала губы и пыталась бормотать что-то вроде: «Я не виновата», но при этом так тяжело дышала, что выходило у нее лишь: «Я не… ина… та».
Мне было ее даже жаль немного. Где-то в глубине души. Очень-очень глубоко, отсюда не видно… Ладно, без шуток, действительно жаль, хотя рыженькая, после той пакости, которую она мне устроила, моей жалости и не заслуживала.
Пока я наблюдала за страданиями Альвины, у меня возникли догадки, почему итог испытания указал на нее, как на виновную, а не на меня. Надо будет уточнить у демона – судя по его невозмутимой улыбочке, уж он-то имеет полное представление о том, что тут происходит.
Благодаря рыженькой я могла расслабиться – она отвела от меня все подозрения, – а вот что будет с ней? По правде сказать, я даже не должна чувствовать свою вину. Если Альвина пострадает – а это возможно, – то уж точно не из-за меня. Никаким соблазнам в тот день на скамейке в саду я не предавалась, целовал меня Марай по своему произволу, так что и вина исключительно на нем, и моя душенька должна быть спокойна…
И все-таки совесть меня не то, чтобы грызла, но слегка покусывала.
Надо как можно скорее поговорить с Мараем и спросить, как Гранвиль может поступить с рыженькой. Демон должен знать об этом больше меня.
– Дорогие соэллы! – Гранвиль хлопнул в ладони и развел руки в стороны, словно давая понять, что дело сделано, и все свободны.
Мне показалось, он был слегка разочарован, по крайней мере, привычного ехидного злорадства у него на лице я не наблюдала.
«Не ту птичку поймал?» – мысленно спросила я Гранвиля.
Похоже, он действительно подозревал меня, и выходит, что мне сегодня сказочно повезло – даже без моих на то усилий. Ведь даже печенье до сих пор так и не подействовало.
– Сейчас,