на свои незнакомые руки. Короткие ногти – ладно, местами застарелые уже мозоли. Кость намного тоньше, чем была у меня, по кистям видно, что конституция стала изящней. На мне не пальто, как я могла бы предположить, не брюки, а нечто вроде длинного серо-синего платья, я непроизвольно дернула ногой – на ступнях вместо кед болтались непонятные мюли.
– Сестра?..
Моя рука потянулась к груди. Креста нет, значит, «сестра» – все же родственница? У меня нет и не было никаких братьев и сестер и неоткуда возникнуть подобным мыслям. Мое подсознание не могло сотворить такой бред – с таким же успехом я могла бы услышать обращение «госпожа доктор». Никто никогда так не говорит ни на одном из тех трех языков, которые мне известны, включая русский, родной…
– Иду.
Тело поднялось против воли – легкое, казалось, что я стала существенно ниже ростом, и было так странно потерять эти пятнадцать сантиметров или чуть больше, над моей головой нависал деревянный закопченный потолок, взгляд поймал дрожащий свет свечей в стоящем рядом подсвечнике, слух уловил крики боли и страха.
Кто бы я ни была, за помощью сейчас явились ко мне?..
Глава вторая
Меня пугало и одновременно восхищало ощущение того, что тело – не мое. Оно плохо мне подчинялось, так посреди ночи пытаешься пошевелить затекшей рукой или во сне стремишься сбежать от опасности. Меня пугало и восхищало, что все, что я вижу, не то чтобы мне незнакомо – оно со странного ракурса. Я смотрю на людей – на эту вот женщину – снизу вверх, как смотрела на взрослых подростком, и в то же время то, что меня окружает, давит на плечи. Я стала другая или мир стал другой?
Но ноги шли, руки двигались, легкие вдыхали тяжелый пар, по виску бежала капля соленого пота. Я даже мюли не потеряла, пусть пол был неровный и споткнуться было раз плюнуть. Я спешила на чей-то крик, мне незнакомый, и на пятки мне наступала, торопилась женщина, злобно бормоча в спину:
– Сообщить матери-настоятельнице, сестра. Не место в нашем приюте развратницам. Какой пример! Лоринетта, помяните мое слово, сестра, в тяжести уже приехала сюда. Но кто знает, сколько раз она успе…
– Помолчи, несносная! – выпалила я, и воздух в легких кончился. Голос был не мой, слова не мои, я скорее бы рявкнула на нее куда резче, как на ведьму сегодня… Лицо мое заливал пот, я утерла лоб рукавом платья, обратила внимание на белые, будто школьные, манжеты, сделала шаг, наблюдая, как из-под подола высунулась тряпочная туфля и тут же угодила в грязную лужу.
– Сестра Шанталь! Да поможет нам Лучезарная своей бесконечной милостью, Лоринетта отходит в Пристанище ее!
Еще одна девушка, выбежавшая мне навстречу, была совсем еще юная, изможденная, лицо ее было пугающе красным, а руки – распухшими и сморщенными, как от воды, и в глазах девушки не было страха или сочувствия – только принятие.
– Отмучилась, – пролепетала она, а я вздрогнула от резкого, невероятно громкого крика, оттолкнула девушку и бросилась в широкий проем за ее спиной.
Это была огромная