свою старшую дочь Нисим Ирганович Амирамов любил больше, чем многовековые традиции. В отличие от своего единственного сына Рафаэля, который, несмотря на молодость, словно шагнул в Москву из средневековья.
Айболит задумчиво посмотрел на дверь, за которой скрылась Маша. Его жена Диана была такая же тоненькая и испуганная в тот день, что навсегда изменил его и ее судьбу. Когда Иван подошёл к ней в вестибюле медицинского института.
Айболит, восемь лет назад
Диана торопливо бежала по огромному вестибюлю, дробно стуча каблучками полусапожек. Белый пушистый свитер плотно облегал тоненькую фигурку, юбка в крупную шотландскую клетку открывала острые и какие-то беззащитные коленки. Тяжелая коса оттенка молочного шоколада никак не хотела ложиться под капюшон белого полупальто. Диана торопливо набросила пальто на ходу, одновременно пытаясь завязать шарф, чтобы выйти в промозглую московскую осень. Широкие соболиные брови девушки были озабоченно нахмурены.
Там, снаружи, ее уже ждал брат Рафаэль, нетерпеливо сигналя и ругаясь с проезжающими мимо водителями. Он был младше сестры, но чувствовал себя мужчиной, который должен следить за сестрой и охранять ее. Каждый день он приезжал за Дианой в институт, поэтому Иван постарался перехватить ее в вестибюле.
Времени было в обрез. Иван достал из-за пазухи розу. Одну-единственную, зато очень красивую: алую и на длинном стебле. На большее денег не было. Он учился на последнем курсе и одновременно подрабатывал в больнице и на скорой.
Диана растерялась и улыбнулась. Иван давно заметил, что она украдкой бросает на него осторожный взгляд, когда они сидят вместе на лекциях. А при первом посещении анатомички в морге она попыталась рухнуть в обморок. Тогда он оказался рядом и подхватил ее, не давая упасть. Безвольной куклой обмякнув в его руках, Диана открыла миндалевидные карие глаза с длинными ненакрашенными ресницами и восхищенно посмотрела на него. Тогда-то он и пропал. Сердце Ивана распахнуло его грудную клетку, как незапертую дверь, и намертво прилипло к Диане.
–Ты в порядке? –шёпотом спросил он.
–Да, доктор Айболит, –улыбнулась она.
И Иван залюбовался искорками, что вспыхнули в ее карих, с золотистым отливом, всегда немного влажных глазах.
–Почему Айболит? –рассмеялся он. –Меня зовут Иваном.
–Нет, Айболитом, – не уступила она. – У меня весь день болела голова, а теперь боль ушла. Так умеет только добрый доктор Айболит.
С тех пор кличка намертво прилепилась к нему.
Эта тихая, нежная и абсолютно несовременная девочка жила в закрытом мире, куда ему не было доступа. Брат или отец каждый день привозили ее в институт и после занятий забирали домой. Ей нельзя было ходить на вечеринки и встречаться с одногруппниками в кафе. Тогда-то Айболит и услышал впервые это странное слово: джууры.
Покопавшись в интернете, он с удивлением выяснил, что среди евреев есть разные общины и многие из них очень далеки от привычных