дома, на тебе: и телефончик позвонить и хи-хи-хи, и ха-ха-ха. Скажи ей кто в детстве об этом, в глаз бы дала. Если бы догнала, конечно, с её-то тогдашним весом.
Но хорош ведь, гад! Вымахал, возмужал, на человека стал похож и смотрел на неё сейчас так… так… ну, совсем не как в детстве! Мурахи от этого взгляда по коже, размером со слона. Неужели понравилась?!
Да ну, с чего бы. И он ей как бы не очень. Если только чуть-чуть. Совсем каплю.
Но из головы уходить не собирался.
Дверь приоткрылась и на порог, пыхтя, забралось какое-то чудо в цветастой косынке и в лёгком летнем платье, босое, невысокое, лет шести. А из-под косынки торчали две толстые тёмные косички, доходящие до пояса девочки. Она не заметила тайком наблюдающую за ней девушку и начала шерудить стол, открывать ящики, что-то ища, а после, найдя вазочку с любимыми бабушкой карамельками, принялась быстро и задорно запихивать их себе в рот.
От такой наглости Дана дар речи потеряла и даже подобрать более или менее приличного ругательства не смогла.
– Это что ещё такое?! – воскликнула она, отчего девочка тонко ойкнула и уронила вазочку с конфетами на пол. Та, тяжело стукнувшись о деревянный добротный пол, разбилась вдребезги.
Нет, этот «цветок жизни» явно нарывался на порку! И хотя раньше Дана и пальцем детей не трогала, но тут был особый случай. И она, свирепея, двинулась на испуганно вытаращившую большие темные глаза девчонку.
Положение спасла бабушка, явившаяся следом за этой маленькой воровкой. Молча осмотрев место преступления, и быстро оценив ситуацию, она нахмурила седые брови.
– Данка, почто Сеньку пужаешь? Вон стоит, ни жива, ни мёртвая. Ишь, глазища вытаращила!
С этими словами она подошла к ребёнку, приобняв девочку за плечи.
– Она конфеты твои воровала! – возмутилась Данка, чувствуя, как что-то вроде ревности закипает в её душе.
– Я ей сама разрешила! Она мне по хозяйству помогает, пол метёт, и в огороде сорняки щиплет… Степановны это внучка, дочь непутёвая нагуляла и матери сбросила. А у той самой здоровья нет, в лёжку всё время, вот Сенька и шастает по деревне, кто что подаст, чем накормит… Охохо…
И вот тут Данке стало совестно.
Она виновато взглянула на всё ещё напуганную девочку, что бочком жалась к её бабке, и решила пойти на мировую.
– Жевачку будешь?
– Ага! – тут же обрадовалась та. – А чипсиков нет?
– Чипсиков нет. – в тон ей ответила Дана. – С них разносит сильно и изжога мучает, так что не советую…
Но Сенька не знала, что такое «разносит» и изжога, и потому была рада и «Диролу», завалявшемуся в дамской сумочке девушки. Поэтому мировая прошла на ура, и дружно собрав с пола рассыпавшиеся конфеты и сметя осколки вазочки, дамы уселись за стол, ожидая, когда закипит чайник. И едва с пирожками и прочей снедью было покончено, в дверь раздался стук кулака. И на пороге показался ещё один «герой» её детства – Мишка по прозвищу «Царь», самый близкий подельника Севера.
Глава 4
– Коси, давай, лодырь! – незлобно приветствовал Стаса