дорогие, когда живешь сама. И анализы у врачей тоже.
Странно, что мне приходится подсчитывать траты, когда отец такую свадьбу закатил. Но вопрос он поставил ребром. Если хочу жить с Сашей, то тот должен сам меня обеспечивать.
Взрослой нужно быть во всём – так он сказал.
А я, кажется, даже перестаралась со своим взрослением.
– Элечка!
Ко мне несётся Лев, сын тети Дины. С разбега запрыгивает на ручки, обнимая за шею. Три года, а уже такой большой и тяжелый. Удобнее перехватываю, чтобы удержать.
– Давай танцевать? Все там, – машет маленькой ладошкой на улицу. – И я хочу.
– Без меня ты тоже можешь танцевать.
– Без тебя не хочу.
Дует губы, дёргает за косички. И я сдаюсь. Киваю Лене, унося маленького проказника в сторону доносящейся музыки. Танцуют все, в понимании Лёвы, это несколько детишек.
Взрослые же разговаривают, кто-то постоянно поздравляет молодоженов.
Молодежь постарше скучковалась своими компаниями, громко смеясь. Мне бы к ним, тем более, что с некоторыми мы дружили. Там и двоюродные братья, и их девушки, с которыми мы когда-то вместе похищали жениха со свадьбы.
Ой, как тогда невеста кричала и злилась. И бедному Андрею влетело ни за что. Но да ладно, зато нам весело было.
– Одна песня, – предупреждаю мальчишку. – А потом я пойду к друзьям.
– Две.
Но где две, там и три. Четыре. Хорошо хоть и другие подтягиваются, кто с детьми кружится, кто совсем маленьких на руках держит. И Саша подходит, куда же без него.
Забирает у меня Лёву, потому что мои руки уже отваливаются.
Развлекает детей, и меня.
Он ведь, на самом деле, не такой плохой.
И мы бы были ещё вместе, если бы он не затащил Настю в нашу квартиру.
Саша подвозил в университет на другой конец города, когда я не успевала или шел дождь. И встречал вечерами, чтобы не добиралась в темноте.
Да, он хороший.
Как человек и парень, наверное. Только со мной провалился.
И возвращаться к нему не планирую. Да и стоит сообщить ему «радостную» новость о моём положении, как все вопросы у Саши закончатся.
Ноги гудят от танцев. Оставляю Лёву своему бывшему, а сама отхожу к столику с закусками. На жаре сыр немного поплыл, но я утягиваю кусочек. Потягиваю лимонад. Чем ближе вечер, тем прохладней.
И тем лучше мне становится.
Папа занят, никто меня не дёргает.
Даже Белого почти не видно.
Пропал и, наверное, рассказывает о своих татуировках другим девушкам.
И заманивает в свою квартиру, чтобы рассказать о том, почему мужчина и женщина на его шее никогда не поцелуются.
– Эль, ну хочешь я твоему отцу признаюсь? – прилетает неожиданно. – Пусть он меня убивает. Тогда успокоишься?
– Тогда я стану вдовой. Меня устраивает. Саш, я правда не понимаю, почему ты так увязался. У нас нет детей, совместного имущества, тридцати прожитых вместе лет. Встречались и расстались, со всеми бывает.
– Ну, я же тебя люблю.
– Настю ты тоже