с Эриком уже познакомилась? – Софи оглядывается в поисках сына. – Нехорошо получается, что ещё не представили вас. Сейчас исправим. Эрик!
Делаю вдох и готовлюсь узнать, как мой сводный брат выглядит.
Эрик
Под руку увожу Дину подальше, оглядываюсь на паучка.
Ну как невовремя.
Я бы с удовольствием остался с ней. Послушал на счет парня, привел аргументы, доказывающие, что этому Саньку и моему паучку не по пути.
Не пара они. Как в море корабли нужно им расходиться.
– Так что тебе подсказать? – Дина стучит каблуками по лестнице.
Ах, да.
– Познакомился с Эммой, – говорю и быстро тяну ее тетю за собой. – Эмма тоже в этом доме живёт?
– Эмма живёт с Санькой, они снимают квартиру, – вываливает неприятные сплетни Дина. – Давид, в общем, не против, но считает, что рановато, сам понимаешь.
– Конечно, рановато, – согласно киваю. – Сколько ей лет?
– Девятнадцать нашей девочке.
Ага. Младше меня на год.
И живет с каким-то там Санькой. Непорядок.
Я-то сюда переезжать собрался.
– Эрик, там церемония начинается, идём скорей, – теперь уже Дина тянет меня по залу к рядам белых стульев.
Сажусь.
И всю церемонию глаз не свожу с паучка. И мужской руки, заброшенной на спинку ее стула.
Она же этого Саньку прямо в кровати с той белобрысой очкастой девицей застукала, и что, так просто простила?
Что-то тут нечисто.
Смотрю на платформу, где мама и Давид обмениваются клятвами – вот кто счастливые люди, забили дом народом и на глазах сотни человек в любви друг другу признаются.
Такие широкие жесты подросткам свойственны. Либо по уши влюбленным людям, которые на десятки лет назад в юность вернулись, заново переживают первую любовь.
– Горько! – громко, на весь зал кричит паучок, она сейчас ладошки отобьёт, с таким ожесточением хлопает.
И бледная, как стена, на радость ее гримаска меньше всего похожа.
Влюбленные меняются целомудренными поцелуями в щеку. Народ поднимается с мест, и я тоже встаю.
Пробираюсь к паучку.
Но меня опережает пронырливый Саня, от стульев тянет Элю ближе к железной витиеватой решетке, отгораживающей коридор.
И там, среди цветов, с умным видом что-то втирает ей.
На полпути торможу себя. Подойду сейчас – и не удержусь, а портить маме свадьбу – последнее, чего бы мне хотелось.
Резко разворачиваюсь, глазами выискиваю белый мамин костюм и пробираюсь сквозь толпу.
– Давид, – протягиваю руку, пожимаю широкую ладонь. – Желаю всем нам через пятьдесят лет собраться в этом же доме на золотой свадьбе.
– Ну, до ста лет мы с Давидом вряд ли доживём, – мама смущается, прижимает к себе букетик. – Что скажешь, Давид?
– Нет ничего невозможного, – он скупо улыбается. От глаз разбегаются морщинки. – Ты прав, Эрик. Держим курс на золотую свадьбу.
– Отлично, – одобряю. – Кстати, – оглядываюсь, машу рукой на паучка. – Заметил, что вон той