стремительно распрямился и отправил в ту сторону струю воды, распавшуюся на отдельные острые иглы, способные пронзить почти любого.
Встретившись с росчерками молний, они рассыпались фонтаном искр.
Треск и сверкание отвлекали, поэтому за этими свето-шумовыми эффектами мы не сразу заметили бледное лицо профессора Литарда.
– Что случилось? Кто-то пострадал? – рассмотрев нас сквозь заслон щитов, торопливо спросил он.
Выглядел наставник боевиков, мягко говоря, ошеломленно, а проще – совершенно растеряно.
Еще бы, он – заместитель куратора, то есть меня, – оказался совершенно не в курсе происходящего.
– Нападение феникса, – покосившись на меня и получив разрешение говорить, отрапортовал Декстер. – Студенты, кажется, все живы, – снова короткий косой взгляд на меня – ведь судьба Алисии точно не известна, мы можем только строить догадки. – Что с преподавателями, мы еще не знаем. Вы кого-то видели?..
– А что с вами? – Литард взглядом указал на ошейник, который Декстер не торопился снимать.
– Это для безопасности принца, – Декстер не повел и бровью. – Император погиб в схватке с фениксом… – при этом известии Литард резко выдохнул. Гибель императора не самая лучшая новость, но скрывать ее не имело ни малейшего смысла. Рано или поздно об этом станет известно, а чем раньше бывшие подданные определятся на чьей они стороне, тем будет лучше. – Мы охрана принца и не позволили ему ввязаться в бой и рисковать своей жизнью тоже.
Литард согласно покачивал головой.
– Что произошло с вами? Почему не пришли на помощь своему императору?
Кажется, Декстер решил провести допрос по горячему, пока профессор не успел оклематься и не выбрал линию поведения. Умно. Пока допрашиваемый в растерянности и не может собраться с мыслями, он будет наиболее искренен. Моя задача понять, остается ли он лоялен к сверженным правителям или подумывает перейти на сторону сильного.
Если феникс хочет захватить власть в Аргарре, ему необходимо набирать сторонников среди местной знати, а профессора Академии пользуются определенным влиянием.
Литард поежился, покосился на обожженную и оплавленную стену, а я следил за каждым его жестом, за сменой мимики, но пока не уловил тревожных сигналов – все в профессоре свидетельствовало о крайней степени растерянности и… огромном чувстве вины. Кажется, он не думает переметнуться в стан врагов.
– Обычно преподавательский состав не участвует праздновании начала учебного года. Мы даем студентам возможность освоиться, влиться в коллектив, стать своими, немного расслабиться после непривычных первых дней учебы. Не стали нарушать эту традицию и сейчас, несмотря на… – снова косой взгляд на меня, – несмотря на особенных гостей. Мы оставались в своих апартаментах, а чтобы музыка и фейерверки не мешали, затемнили окна и наложили заглушающие заклинания. Я понял, что что-то не так, когда почувствовал изменение в магическом фоне. Думал, студенты что-то начудили, хотел пойти посмотреть, но не смог выйти из особняка.