что угодно сейчас наплетет, лишь бы залезть под юбку. И отношения пообещает, и скажет все, что она захочет услышать.
– А вдруг он действительно влюбился?
– Ха. Ха. И ха.
– Если он поступит с ней подло, я лично дам ему в нос.
– И тогда у вас в группе не будет басиста. – Напоминает она. – Дрыга – идеальный кандидат. Опыт есть, гитара тоже – даже совсем неплохая, я видела, как он выступал в летнем лагере с ребятами из Омска – бацали только так. И с вами уже играл в берлоге. Плюс, у него музыкалка. Правда, неоконченная: выперли после четвертого класса – за прогулы.
– Ты права. – Киваю я. – И все песни Никиты он наизусть знает.
– Так что он, может, и сердцеед, но как друг и музыкант – лучше всех.
– Да.
Из воды выходят ребята, и мы идем к остальным. Ноги приятно тонут в песке, и я радуюсь тому, что солнце медленно опускается за горизонт.
– Эй, Никитос, ты чего такой загруженный? – Опускается на бревно рядом с ним Костя.
– Все нормально. – Дежурно улыбается Высоцкий.
– Не в духе, потому что с тобой никто не спит? – Смеется Денис, кутаясь в белую рубашку. – Или все еще переживаешь из-за стычки с Кощеем?
– Я просто отдыхаю, чего привязался? – Отвечает Никита устало.
– Кстати, Никит. – Дрыга отсаживает Ксеню и выпрямляется. – По поводу того, что сказал Кощей.
– Чего? – Его брови поднимаются вверх.
– Ну, насчет твоей мамы. – Несмело произносит он. – Ну, Стас же передал ей привет…
– Ты что-то знаешь об этом?
– Ну… это… – Леха взъерошивает пальцами волосы. – Я только слышал на тренировке в душевой…
– Да говори! Что? – Не выдерживает Высоцкий.
Дрыга оглядывает присутствующих, затем взволнованно облизывает губы.
– Он хвалился. В общем… что встречается с какой-то…
– Да скажи ты! – Никита встает.
– С горячей разведенкой. – Говорит Леха еле слышно.
На его лице сожаление. А на лице Никиты рождается целая буря.
3.2
– Ты уверен? – Алена сжимает мою руку.
Мы стоим в темноте на крыльце моего дома, пока наши друзья пошли к берлоге.
– Да. – Заверяю ее я. – Иди, проследи за ними. Я не хочу, чтобы парни разнесли наш будущий репетиционный зал.
Пытаюсь улыбнуться, но выходит не очень: после того, как я чуть не накинулся на Дрыгу с кулаками, напряжение не желает покидать мое тело. Друг не виноват, что стал свидетелем неприятного разговора в мужской раздевалке и не несет ответственности за те гадости, которые говорит Кощей, но у меня словно пелена гнева опустилась на глаза, когда он передал мне его слова. С трудом удалось удержать себя в руках, и тут нужно сказать спасибо Аленке, которая в последнюю секунду удержала меня от нападения на друга.
– Обещай, что не будешь грубить маме. – Она обхватывает меня за плечи.
Я бросаю взгляд на горящие окна дома.
– Не буду.
– Хорошо. –