мимо. Как бы издевательски пропел строчки :
Один глоток , и наведенные на резкость
Глаза и мысли возвращаются назад.
И унавожено-захарканная внешность
Вдруг превращается в цветущий нежный сад!
(Л.Сергеев).
Меньшиков выглянул между прутьев, увидел, как удаляется стайка подвыпивших студентов с гитарой.
Юнцы! Мин Херц! Развлекаются. Петр ответил –
Слава тебе господи, а я уж подумал голоса потусторонние корят за вчерашнее. Ан нет, юнцы. Ты , Алексашка помнишь чего, спросил Петр , разглядывая огурец в одной руке , и брезгливо отбрасывая пейсовые волосы из другой в сторону.
Да последнее, что помню, Мин Херц, это как мы обнимались с иудеями, а когда они узнали , что мы вместо них вчера на «Благодати» выступили, в драку полезли. Ну , ты , величество с еврейским Петром схлестнулся. А мне , я сам , обрезанный Меньшиков достался. Как начал ты его пейсами об трапецию возить. Гляделки его в холодец на столе с горчицей натыкал. Он и начал орать почище протодиакона. Я свому оппоненту поначалу стулом из тыквы полутыкву сделал, а уж потом , пинком его на улицу катапультировал. Все бы ничего, да в зале музыканты из их театра сидели. Они на клич твоего игуди прибежали. Человек восемь. Барабанщик тебя начал колотушками барабанными обхаживать по бокам. Тут, видимо не стерпев, ты эту пейсу и оторвал у Исрула. Мне некогда было, на меня сразу трое насели. Один пытался какими-то тарелками медными мне по кумполу треснуть. Второй смычком от скрипки все по ногам колотил, а вот третий , зараза сзади подобрался и тыкать меня какой то деревянной палочкой в задницу. Дирижер мать его-итить . В общем туго бы нам пришлось, но тут какие-то люди, похожие на матроса прибежали, и давай музыкантов метелить. Он им кричит – давай кореша! Не позорь Балтику. Бей жидов, спасай Россию…..
Тебе-то , Мин Херц, этот с колотушками , успел все таки по кумполу сигнал «общий сбор» отыграть. Ты и выключился. Ну, я тебя на воздух вытащил, в арку дворовую, дабы не затоптали ненароком. А тут повозка хитрая с синим фонарем, мерцающим на крыше , подъехала. Оттуда солдатики повыпрыгивали , и давай всех подряд в повозку кидать. Кто сопротивляется , того дубиной. Рынды , не иначе. Матросики , те проворные, быстро кто в окно, кто через чердак смылись. А музыкантов , почитай всех повязали и увезли куда-то. Исрула с Худодотом последними кинули.
Петр задумчиво пощупал группу шишек на голове, которые очевидно появились от барабанных колотушек. Погуляли. Произнес он. Огляделся вокруг. С сожалением, и надеждой посмотрел на пустую бутылку из под портвейна. Затем узнал место и проговорил – День сурка какой-то. Откуда-то в его голове нарисовалась эта фраза самопроизвольно. Опять в этой клумбе ночевали. Того и гляди опять щас арапа к нам погонят. Ты Алексашка орясину, какую ни будь, поищи, а то боюсь эти гунявые в очередной раз могут и колами попотчевать. В дальних кустах действительно послышался топот и команды скинхедов. Однако в этот раз они ушли в другую сторону. А вот арап через пару минут появился. Он принес пива. Все повеселели. Обнялись. Арап взахлеб рассказывал – дай думаю, проведаю место.