по сапатке схлопочешь. Это я – дитя олимпиады, только рожей черен, а душой , в мамку, русский. Да и зовут меня Ванькой. Мне то кучеряво , как ты меня назовешь. А вот настоящие , ух люто могут обидеться. Зови их афро-американцы. Дворник опешил – нифига себе припарка, штобы я у себя во дворе, у своего мусорника, да еще каких-то ниггеров боялся!? Как крикну своих – вон Пузырь со своей командой на лавке сидят. Эти быстро , хоть кому наваляют полную кружку. Да и не выговорю я такое – «афро-мафро-канцы».
Арап быстро бросил взгляд в сторону скамейки и узнав в компании давешних скинхедов, которые тоже поглядывали в их сторону, попрощался с дворником и , прикрыв лицо лопатой , чтобы не узнали, юркнул за угол.
В это время Петр с Меньшиковым потихоньку подходили к концу моста на противоположной стороне Невы. Петр уже нервничал. Ну, чего там арапченок застрял. Али случилось чего. Может, вернемся , Данилыч? Меньшиков обернулся в сторону Адмиралтейства, и приставив ладонь козырьком , присмотрелся. Да, ништо , Мин Херц! Вон кажись, он на той стороне появился. Ишь, как лопатой помахивает , аки минер перед рытьем окопа. Тут и Петр узрел Патрислумумбова. Ну, слава тебе , господи. Нашелся. Вона как антилопит, ажно пыль по мосту поднялась. А я было думал, сбежал он от нас. Куда он денется, Мин Херц! Он как про кубышку с червонцами услышал, аж в лице поменялся. Теперь за нами как нитка за иголкой ходить будет, пока свою долю не получит , или не подглядит, где мы остаток зароем. Вот я думаю, государь, а давай мы его на всякий случай напоим , в стельку. Дабы он ночью за нами подглядеть не смог? Петр задумался. А и верно, Данилыч. Деньги не щепки, счетом крепки. Так и порешим. Сейчас придет, велю ему водки добыть. Заодно и Гаврила Афанасьевича за ночлег отблагодарить нужно, да и самим не грех, после трудов праведных, чарку принять.
Подошел запыхавшийся арап. Ух, притомился. Чуть добыл лопату. Магазин то закрыт. Ладно, добрый дядька продал свою предпоследнюю лопату за тысячу рублей. Так что Ваше величество, придется мне эти деньги компенсировать. Сами мы не местные, люди не богатые. Петр важно кивнул. Не боись, арапченок, бомбардир сироту не обидит. Будут тебе деньги. Дай время, отроем ночью кубышку, добудем казны. А остались они у тебя ? Деньжата? Сгонял бы за водочкой, Афанасьича за ночлег отблагодарить нужно будет. Да и поесть чего прихвати. Не будем же мы три здоровых мужика у дедка с внучкой на шее сидеть. Данилыч! Забери у него лопату, а ты Ванька дуй, давай, темнеет скоро. И ночь будет непроста , да и день новый хлопотный. Петр и Меньшиков пошли в сторону кунсткамеры, а арап привычно побежал к знакомому магазинчику в подвале. Постучали в дверь. Послышались шаркающие шаги. Гаврил Афанасьевич приоткрыл дверь и прищурясь, разглядывал гостей. Ты что ли ? Петр Ляксеич? Ну, я с Алексашкой , деду. О ! А я уж волноваться начал, али приключилось чего. А арапчонка куда подевали?
Меньшиков проходя за Петром в коридор ответствовал. Да, прав ты отче, и приключений хватило, и хлопот. А Ваньку не потеряли, чего ему сделается? Послали за едой в магазею, да и то, чем ее запить , прихватить