маны полностью пропали, но кожа Ханны из белой превратилась в пепельно-серую. Всё стало серым, её глаза, волосы, даже одежда окрасилась в мышиные тона. Бывшая солнечная девочка дёрнулась и открыла глаза.
– Кажется, жива, – тихо ответила она.
– Интересный эффект, – Розалин внимательно оглядела Ханну. – Я-то надеялась, что оба элемента исчезнут, но они смешались друг с другом, образовав тень. Какой интересный материал для диссертации! Дай-ка я тебя обследую.
Она помогла девушке встать и усадила на скамью.
– Так-так, – Розалин ходила вокруг сидящей, изредка делая пассы руками, – поздравляю, Ханна. Ты в полном порядке, и хотя печать солнечного бога пропала, ты получила интересный атрибут тени вместе с иммунитетом к мёртвой мане. Ты не можешь её использовать, ты просто к ней невосприимчива. Хм, кажется, здесь есть кое-что ещё…
Ханну внезапно выгнуло дугой. Её тело замерцало и начало изменяться.
– Проклятье! – выругалась Розалин. – Котики, помогайте! Лок, Марика, не стойте в стороне, это ваш клиент! Она меняется!
Мои полиморфы подскочили к корчащейся в конвульсиях Ханне и ухватили за руки.
– Видимо, это следствие аниного слепка эфирного тела, – пояснила волшебница. – Ханна приобрела способность к полиморфизму, но я не знаю, во что она превратится. Ребята, помогите ей. Вы знаете, что делать, когда зверочеловек оборачивается в первый раз.
– Мы поможем! – пообещала Аня. – Петя, говори с ней.
Дети-кошки, приняв человеческую форму, принялись что-то нашёптывать бьющейся в припадке девушке. Лок и Марика крепко держали, не давая ей вырваться. Ханна нечленораздельно рычала, совсем как когда-то Лок, сорвавшийся в неконтролируемое превращение. Так длилось минут пять, пока, наконец, Ханна не успокоилась. Её тело привычно растворилось в золотистом облаке и перекинулось.
В гигантскую мышь. Котики как стояли, так и сели.
– Что со мной? – не своим голосом пискнула Ханна.
– Полиморфизм, – пояснил я. – Петя, Аня, держитесь. Помните, это всё ещё человек.
– Да, я помню, – нервно сглотнула Аня. – Но этот мышиный запах…
– Что происходит! – писк Ханны перешёл в ультразвук. Её снова выгнуло в корчах.
– Ещё одна форма? – несказанно удивилась Розалин. – Вот это да!
На этот раз конвульсии длились значительно меньше. Ханна вновь растеклась жёлтым облаком и собралась в гигантскую моль.
– Ну, – заметил я, разглядывая жутковатое насекомое, – я не удивлён. Мыши и моли – квинтэссенция серости.
Моль уселась на скамейке и зарыдала, утирая гигантские глаза передними лапками.
– Я уродина-а-а-а!!!
Джек взглянул на сестру, икнул, и упал в обморок. Проняло даже Чхве.
– Такого я даже в Лесу Тьмы не видел, – сдавленно произнёс он.
– Не обижай девушку, дружище, – я подошёл к Чхве Хану и ткнул его пальцем в бок. – Дождёшься, поженим вас, и будет Ханна – Чхве Ханной. Представь себе, какие дети у вас