на планете. И если можно было вычислить примерное количество перегоревших роботов, просто взглянув на трещины, заметные невооружённым глазом, то в аппарате явно что-то сбоило даже в базовых вещах.
Второй слой форматора состоял из фильтров. Огромные блоки непрерывно перерабатывали всё, имеющее атомарную структуру – расщепляли, перебирали, создавали то, что требовалось для жизни, убирали лишнее и возвращали в мир. Форматоры вмешивались в круговорот веществ, постепенно подменяя ненужные элементы необходимыми, и за несколько общих десятилетий работы могли изменить атомарный состав планеты настолько сильно, что в них больше не было нужды. Настоящее спасение для Цивилизации – возможность заселить любое безжизненное космическое тело, превратив его в одну из десятка базовых вариаций программы «Земля». И фильтры, разумеется, тоже делали на совесть – за ошибку в производстве рабочая группа отвечала сознанием, или, как говорили в остальных галактиках, «головой».
Третий слой форматора, он же «сердце» или «стержень», монолитным цилиндром возвышался в середине аппарата и представлял из себя склад. В нём хранились залежи элементов, не существующих на планете, но необходимых для человеческого выживания, и специальный механизм регулярно поставлял их в фильтры. На освободившееся место закачивали лишнее, и эти чистые, «ядовитые» элементы вывозились в другие места, на планеты, которым они требовались.
Обычно на одну планету ставилось около десяти тысяч форматоров, которые оставались полностью автономными, но обменивались информацией, поддерживая своего рода общение. Если один форматор выходил из строя, об этом сразу узнавали остальные, усиливая собственную работу и тем самым давая людям возможность исправить поломку, а также сообщая о повреждениях. Поскольку проблемы начались уже после начала колонизации, сигнал о поломке получал патриций Крюка, а не компания-разработчик – и, судя по всему, рем Гладиус тянул с ремонтниками до последнего.
Конструкция форматора не подразумевала, что люди будут входить и выходить, а также что-либо делать внутри аппарата, но инженеры всегда оставляли немного пространства для ремонтных бригад вроде нашей, так что Андрюха, немного поколдовав, смог открыть проход. Нанослой зашевелился, поверхность пошла волнами и медленно сморщилась, обнажая маленькую норку у самой земли. Попасть туда можно было только ползком, так что мы переглянулись и начали проверять одежду.
Костюм техника ремонтной бригады был самой стандартной и невзрачной вещью на свете. Комбинезон с двумя защитными слоями, куча карманов на наноробозамках и три ряда крепежей для более громоздкой техники. К непрерывному тасканию всякой всячины быстро привыкаешь, и это может привести к беде – например, если полезешь в узкий вход форматора с торчащей трубой от горелки. В нашей бригаде ни одного инцидента не было, во многом благодаря параноику Антуану,